— Ты помрачнела, — обеспокоенно сказала Нагайна.
Эверилд ее обняла и поцеловала в губы.
— Скажи честно, ты меня любишь?
Нагайна нахмурилась.
— Если бы я тебя не полюбила — не осталась бы рядом. А что случилось? Эрик Дарт променял тебя на другую красотку?
— Не знаю. Может, да.
— Не расстраивайся, я же рядом, или твои чувства ко мне охладели?
— Не знаю. Точнее, не понимаю, почему от этого осознания так больно. Он же клялся мне в любви и за семьдесят лет ни разу не навестил в Индии, хотя мог.
— Может, он был сильно занят. А ты все эти семьдесят лет что делала?
— Странствовала с тобой, искала следы артефакта. И продолжаю это делать. Не знаю, что меня за тоска накрыла. Я всю жизнь бегала от него, а сейчас словно внутри что-то сломалось, — пожаловалась Эверилд.
— Я не вижу причин для печали. Ты хотела получить меня — тебе это удалось. Или я тебе надоела? — спокойно поинтересовалась Нагайна.
— Нет, но и его терять не хочется.
— Его или власть? — уточнила Нагайна.
— Какая ты дотошная. И то, и другое, — согласилась Эверилд.
Фаворитка хмыкнула и, немного подумав, сказала:
— Скорее, власть.
— Ага, которой я даже не пользуюсь. Не смеши меня, — фыркнула вампирша.
— Эверилд, признайся сама себе честно: ты не любишь расставаться со своими игрушками. И в этом с Эриком Дартом вы похожи. Поверь мне, он тебя просто так не отпустит. Он слишком много времени убил на то, чтобы ты осознала, что без него тебе плохо. А сейчас он просто тебя дразнит. Хотя, может, и устал ждать, и выбрал другую, — всё-таки подлила масла в огонь Нагайна.
— Мне, наверное, просто приятно было думать, что он от меня зависит. Эрик Дарт, скорее всего, прав в том, что я люблю власть над мужчинами, — признала свое поражение Эверилд.
— Я же сказала: вы не любите расставаться со своими игрушками. Ладно, пойдем, выгуляем детей, — перевела тему Нагайна. Повелительница величаво кивнула и поднялась с подушек.
Вампирша отдала приказ детям следовать за ней. Нетопырята радостно запрыгали, выбежали на улицу. Детвора, словно листва осенью, разлетелась по полянке.
Бругинда приметила женщин, готовящих ужин. Дитю стало любопытно, она плавно приблизилась к поварам и поинтересовалась властным голосом:
— Вы что готовите?
— Дхансак, — ответила молодая индианка, одетая в красное сари, украшенное бусинами на груди.
— А что это такое? — стала расспрашивать Бругинда, нарезая круги вокруг полевой кухни.
— Пареный цыпленок с рисом и чечевицей. Попробуешь — узнаешь, — подмигнула юная индианка с вплетенным в волосы жасмином. Миди наскучило рассматривать убранство леса, и она тоже подошла к поварам. Малышка потянула носом воздух, уловив запах паприки, перца и мяса.
— Я хочу готовить! — капризно заявила Миди.
— Тебе рано еще, — строго сказала пожилая повариха Зирда. Женщина имела крупную фигуру, носила закрытую одежду и часто недовольно морщилась.
— Сколько тебе лет? — ласково поинтересовалась индианка с жасмином в волосах.
— Два года, — гордо ответила Миди.
— Давай, ты посмотришь, как мы это делаем, а когда нашинкуем все продукты, ты закинешь в котелок? — предложила молодая особа.
— Я хочу нарезать овощи! — продолжала настаивать на своем мелкая.
— Пусть попробует, — подала голос Эверилд.
— Она еще маленькая, поранится, — возразила индианка с жасмином в волосах.
— Будет уроком, — беспощадно припечатала Девадаси.
Река Ганг несла свои воды вдаль, и ее шум напоминал звук сотни лопающихся пузыриков. Воздух был наполнен покоем и чистотой. Эверилд улавливала приятный запах специй и готовящегося мяса. Вода в котелке бурлила, юная индианка с волосами до бедер заваривала чай из чудесных травок. Она отличалась от остальных женщин смелостью: ее наряд не скрывал щиколоток, что неприемлемо для индусов. Пожилая индианка недовольно косилась на свою подопечную, которая порхала по полянке словно бабочка. Девушка подошла к Миди.
— Давай вместе настругаем овощи, — подмигнула смелая индианка. Ребенок тепло улыбнулся.
— Давай! — тут же бросилась помогать Миди. Тогда уже и Бругинда не устояла на месте.
— А я хочу добавлять специи в варево! — заявила она.
Молодая индианка с жасминами в волосах благосклонно кивнула:
— Тогда иди ко мне, — позвала она голосом контральто.
Бругинда показала Миди язык. Мелкая даже не удостоила двойняшку взглядом. Бругинда с Миди занялись приготовлением пищи, остальные просто рассредоточились по полянке.
На небесах разгорался закат. Он выкидывал солнечные снопы искр. Светило поджигало реку и лес, окрашивая всё в кровавый цвет. На реке стояли небольшие палатки, звучала иногда рамсинга, шелестел ветер, рычали тигры и пантеры, пахло охотой. Мимо Эверилд проползла пятиметровая змея с желто-зеленым окрасом. Многие оцепенели в надежде, что она уползет восвояси.
Эверилд смотрела на рептилию, не моргая. Змея остановилась, принимая вызов. Пресмыкающееся зашипело, впилось черными глазами в королеву вампиров. Взгляды двух хищниц встретились, каждая доказывала превосходство. Эверилд не отвела взгляда, опутала сознание змеи, подчиняя себе силой воли и приказывая ползти к ней. Кобра покачнулась, недоверчиво прищурилась, но подчинилась. Вскоре она направилась к вампирше, обвилась вокруг нее кольцами, а Эверилд принялась ее гладить. Змея ластилась, терлась, танцуя и всё сильнее сжимая кольца вокруг добычи. Королевская кобра еще не сдалась. Эверилд не обращала на это внимания, а все наблюдали за действом, затаив дыхание. Змея раздула капюшон, вертикальные зрачки смотрели в душу вампирши. Хладнокровная тварь выгнулась, еще больше раскрыла капюшон, злобно зашипела в лицо укротительнице. Эверилд продолжила, как ни в чём не бывало, поглаживать охотницу. Кобра качнулась в ее сторону и, зашипев сильнее, высунула язык. Пасть змеи оказалась слишком близко, и она укусила вампиршу за щеку. Королева вампиров даже бровью не повела, а только придавила змею такой ментальной оплеухой, что тварь вздрогнула, разжала пасть и отпрянула, окончательно признавая поражения. Кольца, что стиснули тело хрупкой Эверилд до треска костей, вдруг ослабли, капюшон сдулся, а змея покорно положила голову на свое тело, позволив себе зажмуриться от удовольствия. Эверилд довольно улыбнулась.
Первыми отмерли мужчины и достали мушкеты.
— Не вздумайте стрелять, — повелела Эверилд.
Туги невольно подчинились. Только женщины всё еще смотрели на королевскую кобру с ужасом.
— И как тебе не страшно ее гладить? — сказала дрожащим голосом индианка с жасминовыми цветами в волосах. Смелая индианка ожила и с невозмутимым видом вернулась к работе: взяв черпак, она начала помешивать чай, за ней следом отмерли все остальные.
— А чего ее бояться? — ровным голосом ответила вампиресса. — Она сама ко мне ластится.
Нагайна подсела рядом к своей партнерше, провела рукой по гладкой чешуе змеи.
— Смотри, какая красавица, а как жмурится от ласки. Кстати, мы можем ее заморозить. Они же засыпают, когда ощущают холод, — вспомнила фаворитка.
— Эта змея, по-моему, уже утомилась от жары, — не согласилась Эверилд.
— А может, она хочет уйти в спячку? — продолжала сыпать пассия глупыми вопросами.
— Рано еще, — выразила несогласие повелительница.
Смелая индианка с открытыми щиколотками отважно подошла к кошмару среди змей. Она присела рядом, осторожно провела по чешуе лесного монстра. Змея зашипела, не одобрив чужие руки. Отважная индианка пожала плечами, отступила. Восточная девушка с жасмином в волосах набралась храбрости и шагнула к рептилии. Змея настороженно следила за каждым движением чужачки. Молодую индианку трясло, она замерла рядом, не решаясь протянуть руку к чешуйчатой гадине. Эверилд ободряюще посмотрела на женщину. Она решилась, дотронулась до кобры и, скривившись, убрала руку. Рептилия зашевелилась, и индианка отскочила с визгом. Но вернулась, чтобы в этот раз погладить змею. В ответ королевская кобра недовольно зашипела.