Самой запоминающейся из пешеходных прогулок по этому многоуровневому пестрому городу была, вне всякого сомнения, экскурсия во второй туннель, ставший предметом внимания нашей экспедиции. Стремясь поселиться как можно ближе к Храму (Первому и Второму), люди были готовы строить свои жилища поверх домов других, и поэтому по мере приближения к западной стене многоуровневый характер застройки достигает максимума. В древности — точно неизвестно, когда это было — вдоль всей западной стены проходила мощеная улица. Со временем дома стали буквально налезать на стену, улица исчезла, а ее остатки превратились в некое подобие туннеля. Подобного вторжения избежала лишь небольшая часть стены с узкой тропинкой для верующих, которые приходили сюда, чтобы оплакать разрушение Храма (отсюда и название стены, «Стена плача», рис. 135). В девятнадцатом веке известный исследователь Чарльз Уилсон обнаружил за стеной и дверью арабского дома, где жил смотритель стены, древнюю арку (рис. 136). Она обрамляла проход к Храму из верхнего города и была ареной героического сопротивления жителей Иерусалима римлянам, о чем рассказывал Иосиф Флавий.
Несмотря на то что так называемая «арка Уилсона» привлекала внимание следующих поколений археологов, значение того, что находилось за ней, ученые смогли оценить лишь после Шестидневной войны 1967 года, когда израильские войска выбили из верхнего города части иорданского Иностранного легиона. Израильские власти не только стали убирать теснившиеся к стене дома с южной стороны, со временем очистив всю западную стену и оставив открытую площадку перед ней (фото 58), но и начали расчистку «туннеля» в северном направлении. После того как весь мусор был убран, выяснилось, что вымощенная дорожка вокруг стены продолжается в направлении на север и что когда-то она представляла собой открытую улицу.
Рис. 135.
Рис. 136.
Работы продвигались медленно, постепенно открывая взору (но не дневному свету) различные уровни каменной кладки западной стены, а также соседствующие с «туннелем» комнаты, залы, лестницы и коридоры — тайный лабиринт, представлявший собой своего рода археологическую машину времени.
В 1992 году, когда мы с женой побывали в этом туннеле, он был уже в достаточной степени очищен, снабжен освещением, поручнями и другими средствами безопасности, позволявшими водить в него небольшие группы экскурсантов. В то время еще нельзя было пройти весь туннель, и поэтому, добравшись до определенного места, мы вынуждены были повернуть назад и той же дорогой вернуться к входу. Это обстоятельство ограничивало как численность экскурсионных групп, так и частоту их следования. В 1997 году, к моменту прибытия нашей экспедиции, туннель уже был полностью расчищен, и в его северном конце был сделан выход на Виа Долороса, что позволяло впускать в него большие по численности группы (но все равно в соответствии со строгим графиком).
В назначенный день наша группа вошла в Старый Город через ворота Яффы с примыкающей к ним башней Давида и проделала короткий путь к площади перед западной стеной. Оживленные разговоры сменились благоговейным молчанием, когда нашему взору открылись остатки древнего Храма — в нижних слоях более крупные и тщательно обтесанные камни, а сверху мелкие и неровные. Набожные иудеи в молитвенных накидках заполнили площадь. Мои спутники подходили к стене, погруженные в свои мысли. Я, как обычно, коснулся священных камней руками и лбом, мысленно произнося слова молитвы. Моя жена, следуя традиции, которую поддержал во время своего визита в Иерусалим даже папа Иоанн Павел II (рис. 137), написала на листке бумаги просьбу, а затем засунула листок в щель между камнями. Остальные мои спутники последовали ее примеру. Никто не спрашивал о том, что просили другие. Это был очень личный момент, предназначенный для размышлений и молитв.
Рис. 137.
Собравшись вместе, мы направились к южной оконечности площади, где еще активно велись археологические раскопки. В результате проделанной работы обнажился юго-западный угол опорной стены Храмовой горы, и мы могли воочию убедиться, какое количество рядов каменной кладки находится ниже уровня земли (см. рис. 132). Археологи убеждены, что ниже уровня площади, где западная стена открыта для посещения, находится шестнадцать (или даже девятнадцать) рядов камней. Вид юго-западного угла подтверждал массивность опорной стены, а также необыкновенную сложность задачи по заполнению склона землей и сооружению горизонтальной площадки на вершине горы. По сравнению с ней насыпь эпохи царей Давида и Соломона, соединявшая Город Давида и Храмовую гору, выглядела примитивной.
Приближалось указанное на билетах время, и мы двинулись к входу в туннель. Он находился не в «арке Уилсона», как можно было предположить, а к западу от нее. Мы спустились по ступеням и пошли через комнаты с высокими потолками и узкие коридоры, ведущие в восточном направлении, а затем вдруг резко повернули влево и оказались совсем в другом мире. Неяркие фонари были установлены по краям нескольких пролетов широкой лестницы, спускавшейся к древней арке, за которой была видна стена, сложенная из громадных каменных блоков (фото 59).
Прежде чем спуститься в настоящий туннель, мы устроились на скамьях перед арочным входом, разглядывая трехмерную модель Храмовой горы, на которой было отчетливо видно, как дома наступают на стену. Гид рассказал нам о различных особенностях и интересных деталях этого места, а затем нажал на кнопку, и передняя часть макета убралась в нишу в стене. Нашим взглядам открылась вся каменная кладка. Теперь пришла моя очередь взять в руки микрофон и подготовить группу к тому невероятному зрелищу, которое им предстоит увидеть. Та часть стены, к которой ведут ступени, сказал я, состоит из четырех колоссальных — именно колоссальных — каменных блоков, аналогов которым нет на всем Ближнем Востоке, за исключением ливанского Баальбека.
После этого предисловия все поднялись со скамей и начали спускаться по ступеням лестницы. Проход вдоль стены был слишком узким и не позволял запечатлеть на снимке всю громаду каменного блока правильной формы с гладко обтесанной поверхностью. (Во время предыдущего посещения туннеля я попросил жену стать у одного конца камня, а гида у другого, чтобы продемонстрировать длину блока — см. фото 60.) Из этих блоков сложена часть стены длиной 127 футов. Высота камней достигает одиннадцати футов — в два раза больше, чем у необыкновенно крупных блоков в нижнем ряду (рис. 138).
Один из четырех гигантских камней, названный «главным рядом» западной стены, имеет в длину 46 футов, и мы попытались подчеркнуть его колоссальные размеры, выстроившись (двенадцать человек) перед ним (фото 61). Его ширина (или глубина), измеренная при помощи радара, составляет 14 футов. Эти громадные размеры трансформируются в 600-тонный вес. Следующий блок почти не уступает по размерам первому — его длина составляет 40 футов. Длина третьего блока чуть меньше — 35 футов, — но высота и ширина такая же, как у первых двух. Длина четвертого блока составляет всего 6 футов, но весит он, тем не менее, почти 90 тонн, что в пять раз больше, чем вес самого крупного известнякового блока в пирамидах Гизы (стандартный вес слагающих их камней всего лишь 2,5 тонны), и в два раза больше, чем вес самого большого камня в английском Стоунхендже.
Несмотря на огромный вес камней «главного ряда», он стоит не на земле, а на еще одном ряду более крупных, чем обычно, блоков, расположенных на уровне вымощенного камнем пола туннеля. Однако и это нельзя считать истинным нулевым уровнем стены: раскопки показали, что под мостовой находится еще несколько рядов кладки (возможно, до тринадцати), и это значит, что стена уходит вниз еще на семнадцать футов. Истинный нулевой уровень стены, покоящийся на естественном скальном основании, проходит под уклоном с севера (верхняя точка) на юг (нижняя точка). Археологи обнаружили, что под улицей, которая превратилась в туннель, расположена еще одна, более древняя улица, повторяющая уклон местности. Остатки этой улицы можно увидеть на уровне пола туннеля в северной его части.