Кирилл выскочил в большую комнату и облапил отца за круглый живот:
- Папа! Сбежал, да? Вот молодец!
Отец ухватил Кирилла под мышки, слегка приподнял:
- Эх, не подкинуть уже. Больно длинен… Я тебе подарок привез.
Подарок был что надо! Алая майка с крутобокими маленькими каравеллами и галеонами, разбежавшимися по плечам, спине и коротеньким рукавам. На груди у майки была напечатана старинная карта полушарий с пальмами, китами, индейцами и средневековыми городами. Хоть вешай на стену и любуйся.
- Ух ты! - восхищенно сказал Кирилл. - Урок истории и географии! Вот бы в школу в такой заявиться!
Но в школу надо было идти в форме. Несмотря на жару. В других школах было не так строго: разрешалось ходить без курток, но там, где учился Кирилл, появилась новая директорша и завела железный порядок. Это была дама крупных размеров, с громким голосом и суровым нравом, хотя порой хотела казаться добродушной. С первого дня она получила от старшеклассников прозвище Мать-генеральша…
До школы Кирилл нес куртку под мышкой. Хотя шла вторая неделя учебного года, стояло еще полное лето. Лишь клены кое-где пожелтели, но они начинают желтеть уже в августе.
В квартале от школы Кирилл догнал длинного Климова и хлопнул его курткой по спине.
- Привет, - сказал Климов. - Не дерись, будь воспитанным ребенком хотя бы перед лицом учителей.
- Кого?
- Вон Вера Сергеевна идет.
- Она же спиной к нам, а не лицом, - рассудил Кирилл. - Давай догоним.
Они с двух сторон обогнали невысокую седоватую математичку и разом сказали:
- Здрасте, Вера Сергеевна!
- Здравствуйте… А, Векшин и Климов!
- Дайте, я ваш портфель понесу, - сказал Климов.
- Буду весьма благодарна.
- Ого, весу-то… Наверно, наши тетрадочки?
- Ваши… Но лично вашей тетради, Климов, я не нашла и крайне этим озадачена. Вы не сдали работу?
- Увы, - сказал длинный Климов.
- Почему же? Я не верю, что вы не сумели решить.
- Я и не пытался, Вера Сергеевна, - вздохнул Климов. - Совершенно не о том были мысли.
- Если не секрет, о чем же они были?
- Не секрет, но трудно объяснить… Кажется, о смысле жизни.
- Ну и… отыскали смысл?
- Увы, - опять сказал Климов. - И от огорченья подумал: пускай уж лучше двойка.
- Жаль, - сказала Вера Сергеевна.
- Ничего, я до конца четверти исправлю.
- Жаль, что не доискались до смысла жизни. А ставить двойку я вам не собираюсь. Даже не имею права.
- Почему? - искренне удивился Климов.
- По ряду причин. Самая простая та, что эта работа была внеплановая, сверх программы, я ее дала вам для проверки. Так что ставить двойки я не могу… Хорошие оценки - другое дело. Вот, например, как пятерка Векшина…
- Ой, правда?! - возликовал Кирилл.
- Разумеется. А почему вы удивляетесь?
- Можно подумать, у меня каждый день пятерки по математике, - засмеялся Кирилл.
- Это зависит от вас… У вас хорошие аналитические способности, но не всегда хватает дисциплины в работе… А вот Климов меня весьма огорчил.
- Я не способен к математике, - сказал Климов.
- Вы же в прошлом году участвовали в районной математической олимпиаде!
- Да. А сейчас я эту науку разлюбил.
- Тем более я не могу ставить вам двойку. Потому что не сумела воспитать в вас прочную любовь к своему предмету, - усмехнулась Вера Сергеевна. - Здесь двойку заслужила скорее я.
- Это вы шутите, - сумрачно сказал Климов.
- Не совсем… А вы, в свою очередь, не совсем серьезны.
- Почему же…
- Потому что нельзя разлюбить науку, которую вы еще не знаете. Ваши некоторые успехи в прошлом году настроили вас бодро, а столкнувшись со сложностями, вы разочаровались…
- Ну, да… Но это лишь одна из причин.
- Возможно. Боюсь только, что не самая малая… Я вспоминаю своего старого преподавателя французского языка. Это было, естественно, во времена, которые кажутся вам доисторическими. Так вот, я ему как-то сказала, что терпеть не могу «этот ужасный французский». Он засмеялся: «Голубушка, вы сначала выучите его, а потом решайте. Чтобы любить или ненавидеть какой-либо предмет, надо его знать…» Потом, когда я читала в подлиннике Стендаля, я уже не испытывала ненависти к французскому…
- Стендаль - это хорошо, - сказал Климов. - Но диссертации по математике никто не читает как романы.
- Разумеется. Но математика помогает постигать жизнь не менее, чем это делает искусство… А жизнь у вас, Климов, к счастью, впереди.