— На самом деле я впечатлен. Честно говоря, я не думал, что это возможно. Вернее, думал, что это совсем невозможно, что это бред чистой воды. Я изменил свое мнение на все сто восемьдесят градусов.
Казалось бы, слова Берни должны были успокоить Джонаса, но этого не произошло, наоборот, они распалили его еще сильнее. До этого момента Джонас сдерживал свои эмоции, но после того, как Берни принял и поддержал его теорию, ничто уже не могло сдержать его амбиций. Вскочив на ноги, Джонас зашагал по кабинету.
— Меня это пугает, Берни.
— Почему?
Джонас прикрыл дверь, чтобы им не мешала звучавшая по телевизору музыка, и подошел к креслу. Сев на самый краешек, он посмотрел на своего друга.
— Все это время я думал, что это, быть может, лишь некая масса. Я собирался связаться с врачом, наблюдавшим Марию в родильном доме, и высказать ему свои опасения. Через несколько недель я начал волноваться не на шутку, даже подумывал о том, что придется делать операцию. Дерматоидная киста — вот что, как я считал, Берни, росло внутри этой девушки. Но потом… — он перевел взгляд на нетронутый бокал, поставил его на стол и сжал ладони, — она возникла на пороге моего кабинета и сказала, что у плода есть сердцебиение.
— И что? Что в этом такого пугающего?
Джонас потирал влажные от пота ладони.
— Это партеногенетический плод, Берни, а ты знаешь, чем это чревато. Боже, а вдруг он дефективный?
— Ты лучше меня, Джонас, знаешь, как проверить плод на наличие физических недостатков. Сделай рентген.
— Не могу. Слишком рано. Ты же знаешь, что до двадцати пяти недель нельзя делать рентген; облучение может пагубно повлиять на плод.
— Тогда единственное, что тебе остается, — это сидеть и ждать. Я уверен, Джонас, что ребенок абсолютно нормальный…
— Как? Как ты можешь быть уверенным в этом? — В голосе Вэйда послышались нотки раздражения. — Да, в лабораториях получившие электрический шок мыши производили на свет здоровое потомство. Но не всегда. Рождались и мутанты. — Джонас на секунду задержал дыхание. Мутанты, Берни.
— У плода есть сердцебиение…
— Ради Бога, Берни, у монстра тоже может быть сердцебиение!
Страшное слово повисло в сумраке комнаты, мужчины посмотрели друг на друга.
— Это большая ответственность, — пробормотал Джонас спустя некоторое время. — Я должен сказать об этом ее родителям. Их нужно предупредить.
Голос Берни был тихим и спокойным.
— О чем ты говоришь, Джонас? Ты говоришь об аборте?
Брови доктора Вэйда взметнулись.
— Мне это даже в голову не приходило. Я говорю не об этом. Я говорю о том, что ребенок может иметь серьезные физические недостатки — уродства, а проверить, так это или нет, пока не представляется возможным. К тому времени, когда мы сможем сделать рентген, для аборта будет уже слишком поздно.
— Даже если рентген покажет, что внутри матери развивается монстр?
— В шесть месяцев, Берни, закон считает плод полностью жизнеспособным. Никакой суд страны не даст разрешения на аборт, даже по причине аномалий плода. Это будет возможно лишь в одном случае: если я докажу, что жизни матери угрожает опасность.
— У тебя еще есть время, Джонас.
Вэйд резко встал и зашагал по комнате, стуча кулаком по ладони. Он не мог ждать рентгена: до него было еще добрых девять, а то и десять недель. Ему нужно было знать раньше. Ему нужно было знать сейчас.
— Берни, я хочу сделать амниоцентез[14].
— Что? Нет, Джонас, это слишком рискованно. Амниоцентез еще мало изучен, неизвестно, какие могут быть последствия.
— Ты же делаешь его для матерей с отрицательным резус-фактором, разве нет?
— Во-первых, Джонас, я вообще ничего не делаю. Процедура амниоцентеза проводится в клинических условиях специалистами, которые знают, что они делают, анализы крови делаются в лаборатории. Я знаю, что некоторые люди на моем факультете экспериментируют с жидкостью, проводят генетические исследования, но сам я этого никогда не видел. Во-вторых, амниоцентез делается только в чрезвычайных случаях, когда речь идет о жизни матери, а не в угоду простому любопытству.
— Но ты смог бы провести генетические исследование, Берни, будь у тебя в распоряжении образец околоплодной жидкости?
— Ты имеешь в виду взглянуть на хромосомы и сказать, есть ли у ребенка физические недостатки или нет?