Умиротворение плыло по затихшей деревне. Богдану не спалось: он размышлял надо всем, что узнал от митуонки. О единстве и схожести, об иных мирах с такими же, но словно бы и не такими, как он, людьми. А также о чужаках в ярких рыжих костюмах, которые на серебристых кораблях летают за пределами неба, между звёзд и незнакомых планет. Каков мир этих людей, странных, непонятных митуонцев? Отчего они возвращаются домой, но вскоре вновь устремляются в путь, словно бы вовсе не приросли корнями к почве?
Потом, если мир Лучшей Земли не вечен, если где-то в Остроухих горах стоят корабли, способные в будущем спасти людей от гибели, то может, не стоит отказываться от умения, сочтённого предками напрасным?
Едва рассвело, юноша отправился к дому врача, в котором обитала гостья. Постучал в дверь и с порога выпалил заспанной Марине:
- Если я улечу с тобой, на твою Землю... Ты станешь хоть немного счастливее?
Сонливость невидимкой слетела прочь. Марина опасливо огляделась по сторонам, а затем быстро затащила юношу внутрь дома и заперла дверь. Отвела в свою комнату, и лишь там сурово спросила:
- Зачем тебе это?
Богдан рассказал ей обо всех своих ночных мыслях. Марина слушала внимательно, поминутно хмурясь и удивляясь, изредка кивая или качая головой.
Наконец сказала:
- Я могу забрать тебя. Митуонцы не будут против, - и улыбнулась тепло. - Но твои родные, жители Ювели, всей Лучшей Земли. Поймут ли они и примут ли обратно, если наш мир тебя не устроит, и ты пожелаешь вернуться?
Богдан опешил. Марина могла оказаться права.
- Неужели они не поймут! - воскликнул юноша.
Женщина быстрыми шагами мерила комнату.
- В конце концов, каждый имеет право на обратный выбор, - говорила она тихо, словно рассуждала сама с собой. - Ушедшие должны быть готовы к возвращениям, пусть даже через много сотен лет. Никто, ни разу не пожелал вернуться. Может, теперь настанет переломный момент? - она остановилась и вопросительно поглядела на Богдана, который совсем не понял, что и где должно переломаться.
- Решим так, - продолжила Марина, потирая рукой нахмуренный лоб. - За мной придут не раньше, чем через семь ваших недель. Посадка будет в Счастливицах, но я отправлюсь в столицу немного раньше, чтобы уладить кое-какие вопросы со Старшинами Всей Лучшей Земли. У тебя будет время всё обдумать, так сказать, взвесить за и против. Поговорить с родителями, семьёй. Возможно, они переубедят тебя, и пыл иссякнет. А может, напротив... В любом случае, Богдан, решать тебе. Нужно понять, что для тебя важнее и дороже, - она опять горестно вздохнула. - Если решишь улететь, то через шесть с половиной недель тебе потребуется прибыть в Счастливицы, в Верховное Правление, и разыскать меня. Но если есть сомнения, лучше остаться в Ювели и не начинать путь.
После этих слов митуонка вытолкала озадаченного юношу в раннее, пропитанное прохладой и увлажнённое росой, утро.
...Митуонцев в пышущих сочной рыжиной костюмах опознать нетрудно. Не каждому поколению, не каждому поселению выпадала возможность видеть чужаков вживую. Жителям Счастливиц везло чаще. В этот раз, проводить гостей другого мира высыпали все, от мала до велика. Широкие улицы заполнились народом, и пыль от сотен ног клубилась вдоль дорог. Митуонцы шли вперёд, к оставленной за чертой селения серебристой трубе корабля, гордо вытянув свои худые тела и распрямив спины. Возле женщины с обрезанными волосами цвета спелого медового ореха семенил одетый по-местному юноша. Шаг его сбивался, голова стремилась вниз. К груди он, будто драгоценность, прижимал небольшую холщовую сумку, и непослушные пальцы мяли грубую ткань, выдавая волнение паренька.
Его присутствие вызвало неподдельное любопытство. Толпа перешёптывалась, строила предположения, и домыслы летели вперёд истины. Дойдя до крайней столичной улицы, юноша не остановился и не покинул чужаков. К всеобщему удивлению, он проследовал за ними, и его приземистая фигура в светлых одеждах выглядела нелепой в рядах ярких митуонцев. Все вместе они удалялись, провожаемые взглядами и пересудами, становясь всё меньше, пока крошечные точки их фигур не исчезли в серебристых недрах корабля, нацеленного в невесомые белые облака.