Наверное, Алекс подумал о том же.
— Привет, бро! — поздоровался он, продолжая обнимать меня за талию (иначе я бы уже, наверное, рванула куда подальше). — Ты не мог бы чисто ради своего обожаемого приличия не портить мне момент встречи и сделать вид, что ослеп?
— Да не вопрос, — фыркнул дизайнер, вновь опуская глаза в блокнот. — А где ты, кстати, пропадал два дня?
— Ездил по делам группы, — тут же выдал Шурик заготовленную легенду. — Выездной концерт, репетиции, все такое…
— Не думал, что «Shadows» настолько популярны, — скептически бросил Богдан, и я поняла, что пришло время вмешаться:
— Сама в шоке, но пока мы говорим о тех, кто кочует: куда подевался Егор?
Дизайнер хмыкнул:
— Ну а что могло заставить его выбраться из постели в такую рань, да еще в выходной день? Наташку свою поехал в аэропорт встречать. Интересно, она ему прямо там накостыляет или все же дождется, пока они вернутся в особняк? Ну, чтобы «отблагодарить» за идею, отдающую сильным национализмом.
Я улыбнулась, вспоминая, как совсем недавно Егорушка убедил Наташкиного отца забрать дочь из Калифорнии и вернуть на историческую родину. Она, конечно, была в «восторге». Представляю, во что обойдется братцу эта инициатива…
Настроение в ожидании интересного зрелища (зная Игнатову, можно догадаться, что это будет почти гладиаторский бой!) резко поползло вверх. Я подняла голову, уже готовясь поделиться с Шуриком предложением запастись попкорном, но осеклась под его хмурым взглядом:
— Ты что, сегодня дома не ночевала?!
Очень любопытный вывод!
— Ночевала, конечно.
— Почему тогда не знаешь, где брат?
С раздражением прищурилась:
— Потому что он передо мной не отчитывается! — и добавила шепотом: — А ставить на него магическую метку ты запретил!
— Магическую метку? — задумчиво переспросил Алекс. — Идем-ка в дом, ведьмочка. Подробно мне расскажешь, как дошла до такой идеи.
Чего-чего? До какой такой идеи? Я же просто к слову сказала, ради прикола.
— Шурик, тебе что, там, на инициации, мозги промыли? — спросила осторожно. Ну, может, не так осторожно, как взволнованно. Парень изогнул бровь:
— Что за дикое предположение?
— А почему ты так странно реагируешь на обычную шутку? — рассерженно сложила руки на груди. — Снова придираешься к тому, что я — ведьма?
— Ева, идем в дом! — с нажимом повторил Алекс, но я упрямо вздернула подбородок:
— Уходишь от ответа?
— Нет! — уже почти прорычал Шурик.
— Тогда почему не хочешь объяснить все прямо сейчас?
— Потому что Богдан может притвориться слепым, но он точно не глухой! — резко ответил парень и, схватив меня за руку, потащил в особняк.
Мне захотелось треснуться лбом о стену. Желательно с разбегу, чтобы уж наверняка. Какого черта устроила допрос на пустом месте? Придралась к словам, возмутилась, обвинила непонятно в чем…
— Алекс! — позвала, хватаясь за его ладонь и второй рукой, когда мы поднялись на третий этаж. — Ну извини меня. Я просто очень за тебя волновалась.
Он толкнул дверь своей спальни.
— Волновалась? — покосился через плечо.
— Конечно! — закивала с виноватым видом. — Я не так уж сильно доверяю Совету заклинателей. Мало ли какие они тебя заставили проходить испытания…
Губы Алекса тронула легкая улыбка.
— Да ладно! Все было не так страшно.
— Серьезно? — подступила ближе. — А как именно было?
Он кашлянул и, отпустив мою руку, подошел к окну. Чуть отодвинув штору, выглянул на улицу с таким видом, будто ожидал увидеть притаившегося в кустах шпиона-ниндзю. И только потом ответил:
— Прости, но я не могу тебе рассказать.
То есть как?!
— Почему?
— Запретили, — коротко объяснил заклинатель.
Я напряглась: что-то мне не нравилось его сегодняшнее поведение! Я, между прочим, вопросы задавала не потому, что просто мимо пробегала, и, если уж на то пошло, именно моя мама добилась его инициации. По-моему, это вполне справедливо: рассказать мне, что она из себя представляет. Разве нет?
— Шурик, ты ведь понимаешь, что я спрашиваю не из праздного любопытства?
Левая бровь парня поползла вверх.
— Ладно, не только поэтому! — согласилась не без раздражения. — Но еще и потому, что переживаю за тебя!
— Не стоит, — храбро отмахнулся заклинатель. Я стиснула зубы.
— А я все равно переживаю! — повторила грозным тоном. — Хочу и буду!
— Ну… как знаешь, — даже растерялся этот тугодум. — Если тебе так легче…