Я умирала от желания как следует припугнуть трусишку, но девчонку и так била нервная дрожь. С этим нужно было что-то делать, иначе Рени попилит меня на мелкие чурбачки или чурочки?.. Не суть! Короче, пора приручать сестрицу. Вздохнув, я начала поглаживать девчонку по руке. Она сделала слабую попытку её выдернуть, но я не отпустила.
— Тебя зовут Аннабель, выходит, ты француженка?
Реакция нулевая, девчонка продолжала изображать из себя каменного истукана. Ладно! Вампиры мы, в конце концов, или нет? Я подключила ментальную обработку первого уровня. Сейчас, мышонок, ты у меня заговоришь!.. Ура! Заработало!
Хоть с немалой дозой испуга, но девчонка посмотрела на меня уже более или менее осмысленно. Я дружелюбно улыбнулась. «Вот чёрт, кажется, забыла убрать клыки!» — спохватилась я, но проверка показала, что они смирно лежат в десне. Слава богу! А то вся работа пошла бы насмарку.
— Кофе нальёшь? — поинтересовалась я.
— Да, мадемуазель! — чуть слышно выдохнула новоявленная сестрица.
Впрочем, дойдёт ли дело до родства ещё не известно, подумалось мне. Судя по реакции Мики, он будет упираться до последнего, но Рени обязательно его дожмёт.
Девчонка схватила со стола фарфоровый кофейник и бросилась к плите. Несмотря на испуг, она двигалась на удивление уверенно, как будто готовка — это её родная стихия.
Пока она возилась у плиты, я села за стол и взяла чашку.
— Вот, пожалуйста! — вернувшись, девчонка протянула мне кофейник, а я ей чашку.
— Налей, если тебе не трудно, — попросила я, стараясь не рассмеяться. Мышонок отжил, но по-прежнему боялся меня. — Аннабель, клянусь святой Бригиттой, руки у меня не резиновые и на такое расстояние точно не дотянутся.
Набравшись храбрости, девчонка мелкими шажками приблизилась ко мне, и после того как налила кофе, снова попыталась сбежать.
— Мадемуазель, я пойду?
— А позавтракать? — удивилась я и с восторженным видом принюхалась. — О боже! Чем это так вкусно пахнет?
— Я испекла бисквиты и круассаны, приготовила омлет с сыром и бризоль из форели. Есть вчерашний гусиный паштет и свинина, запечённая под картофелем с майонезом.
— Тогда мечи на стол, всё что есть в печи! — нетерпеливо воскликнула я.
— Хорошо! — прошептала девчонка, но уже немного громче, чем прошлые разы.
Спустя пять минут стол ломился от деликатесов, включая обещанный Рени торт из мороженого. «Нет, от такой сестры нельзя отказываться!» — пришла я к выводу и благосклонно посмотрела на девчонку. С голоду с ней точно не помрёшь.
— Кстати, меня зовут Мари, — представилась я и протянула руку.
Девчонка быстро взглянула на меня и, немного помявшись, подала мне свою ладошку.
— Приятно с вами познакомиться, мадемуазель, — я пожала её тоненькие пальчики, после чего положила ей на тарелку омлет и с чопорным видом склонила голову. — Знакомься, Аннабель, это омлет. Омлет, это Аннабель.
Девчонка хихикнула и подхватила мою игру. Сверкнув боязливой улыбкой, она положила мне паштет.
— Знакомься, паштет, это Мари! Мари, это паштет.
Вот ведь поросёнок! Всё же сумела найти ко мне подход. Как говорится, побила меня моим же собственным оружием. Интересно, родители переживут, если в доме у них поселятся две артистки или погонят прочь — под предлогом, что нужно привыкать к самостоятельной жизни?
После того, как мы позавтракали, Аннабель налила мне ещё кофе и я, взяв кружку, с удовольствием вдохнула его горьковатый аромат. Божественный напиток! Когда-нибудь я сочиню ему оду. Клянусь, это будет не заказная музыка, как у господина Баха, а жар восторженной души.
В кухне воцарилась тишина. У девчонки заметно дрожали руки и иногда стучали зубки о край кружки, но она мужественно пыталась сохранить спокойствие и ни разу не заплакала. Ценю. Молодец. Храбрый мышонок!
Поблагодарив Аннабель за завтрак, я нахально оставила на неё мытьё грязной посуды и отправилась искать Рени. Оказалось, что у них на работе приключилось ЧП и она ни свет ни заря понеслась в свой отдел. На мой звонок она откликнулась сразу, как только я набрала её номер.
— Привет, maman! Не иначе какой-нибудь человеческий шпион спёр у вас страшно важный отчёт?
— No comment!
— Ой, какие мы все важные! — фыркнула я. — Тогда скажи, как самочувствие? Всё в порядке?
— Естественно! — удивилась Рени. — С чего вдруг ты заинтересовалась моим здоровьем?
Я вздохнула. Опьянение вампирской кровью плохо тем, что когда оно пройдёт, то помнишь всё что делал и говорил в этом состоянии. Никакое: «Ой, я забыла!» здесь не прокатит.