Поняв, что взглядами меня не пронять, Соня всё же решилась нарушить обет молчания.
— Говори, зачем пришла и убирайся! Нечего рассиживаться, как у себя дома.
Ну вот, почти слово в слово! Ладно! Для начала я показательно вздохнула.
— Грубо, милая! Это ты скажи, что случилось. Тогда я уберусь согласно твоему интеллигентному пожеланию. И постарайся убедить меня, что у тебя есть веские причины злиться, — нагло заявила я и, устав искать удобное положение, забралась в кресло вместе с ногами.
Глаза Сони округлились от возмущения.
— Нахалка! И выгоню! Могу и взашей! Она ещё прикидывается невинной овечкой! Не подозревала, что ты такая стервоза, Мари!
— Вот отсюда, Беккер, пожалуйста, подробней, — сказала я, начиная потихоньку заводиться. — Для меня это тоже открытие. Ведь столько лет мы вместе, а ты ни разу даже не намекнула на такую неприятную черту моего характера. В чём дело, Сонь? Неужели слова сплетников оказались весомей нашей дружбы? Или я чего-то не знаю? Так просвети, не держи в неведении.
Вооружившись терпением, я постаралась выглядеть как можно миролюбивей. Рассерженная подруга открыла было рот, но не нашлась, что сказать и стала метаться по комнате, швыряя вещи. «Отлично! Пусть выпустит пар. Главное, держать личико ромбиком», — подумала я и постаралась не засмеяться в самый неподходящий момент. Сонька была в своём репертуаре, — на пол летели только те предметы, падение которым не наносило ущерба. Правда, пару раз в меня полетели явно бьющиеся предметы, но опять же из разряда тех, что не жалко. Я поймала их и аккуратно поставила на столик.
Когда разрушительный пыл пошёл на убыль, Беккер снизошла до переговоров. Она присела в кресло напротив и принялась сверлить меня злобным взглядом, явно готовая к бурному диалогу.
Не-а, даже не мечтай! Я с тобой ссориться не буду, так что Сорочинская ярмарка на сегодня отменяется. Сделав вид, что не замечаю её безмолвный вызов, я зарылась в бездонные недра галантерейного чуда итальянских мастеров. Чёрт! Эти новомодные изделия размером с чемодан просто чёрные дыры для их содержимого! После долгих поисков я всё же выудила из сумки искомое, а именно маникюрную пилочку.
— Ну, и что тебе напели сплетники, если ты так бесишься? — бросив беглый взгляд на подругу, лениво поинтересовалась я и взялась полировать когти.
Не знаю уж почему, но это невинное занятие отчего-то вызвало у Беккер просто феерический приступ раздражения. Подлетев ко мне, Сонька выхватила у меня несчастную пилку и со всей дури зашвырнула её куда-то в угол. Вот это она зря. Пилочка была из моего любимого маникюрного набора, подаренного Рени, и я постаралась определить место, куда она улетела. Нужно будет вернуть беглянку на её законное место в футляре.
— Сонь, с ума сошла? Чем тебе пилка-то помешала? — вопросила я тоном воплощённой мисс Миролюбие.
— Да, пропади вы обе пропадом! Издеваешься, да? Ну давай, продолжай в том же духе! Я уже убедилась, что тебя ничем не прошибёшь! Молодец! Просто молодец! А знаешь, почему ты такая стерва? Потому что тебе наплевать на всех и вся, и на меня в том числе! — взорвалась Беккер, не давая вставить мне ни слова. — Причём здесь сплетники? Думаешь, я не вижу, что ты вытворяешь за моей спиной? — выкрикнула она и от полноты чувств даже топнула ногой. — Знаешь, Мари, а ведь ты большая эгоистка! Всё-то тебе «хи-хи», да «ха-ха» и ничего-то ты не берёшь в голову! Ведёшь себя как избалованный ребенок, с которым носятся взрослые, а тебе и дела нет до переживаний других. А знаешь почему? Потому что ты озабочена только собой любимой, а остальные для тебя игрушки, на которых ты оттачиваешь своё остроумие!
— Вся жизнь — игра, а мы статисты в добрых масках, — пробормотала я и, сделав паузу, глубокомысленно добавила: — Чтобы не пугать окружающих своим звериным оскалом.
Не-а, аудитория оказалась не контактной. Подруга, по своему обыкновению, пропустила мои слова мимо ушей.
— Как тебе не стыдно, Мари! Признайся уж, что ты ни во что меня не ставишь, поэтому так поступаешь.
— Стыдно… — вклинилась я в Сонькин монолог, состроив покаянную физиономию.
— Молчи, когда я говорю! — рявкнула она и я послушно заткнулась. — Я всегда относилась к тебе как к другу, даже как к сестре, а ты чем меня отблагодарила? Мало тебе показалось Ника, так ты решила взяться за Ладожского? Ну спасибо, подруга! Наверно, это мне за всё хорошее, что я тебе сделала? Да? Что ты примолкла? Дар речи утеряла или совесть внезапно прорезалась?
Дальше не имело смысла оставаться. Выскользнув из кресла, я обогнула Беккер, выросшую на моём пути, и направилась к выходу. Но она схватила меня за руку и со словами: «Не смей сбегать без объяснения!» поволокла обратно. Я не сопротивлялась и, плюхнувшись в кресло, подняла на неё глаза.