— Прости, мой друг, накладка получилась, — спокойно произнес Палевский.
Глава СБ СС только тяжко вздохнул, получив столь краткий ответ на свою запальчивую речь. Насмешливо глянув на своего самого близкого друга, Палевский, подошел к окну в парижской резиденции и взял из лежащей там пачки сигарету.
По виду это был красивый властный мужчина лет тридцати по человеческим меркам. По его манере держаться сразу чувствовалось, что он из породы лидеров, которые привыкли, что им беспрекословно подчиняются. Аура властности привлекала к нему даже больше внимания, чем сама внешность, хотя Палевский, как и многие вампиры, был очень хорош собой. Ростом он был немногим выше среднего, но изящно сложен и потому его гибкая сильная фигура казалась довольно высокой. Шелковистые вьющиеся волосы насыщенного медового цвета были привычно связаны в хвост узкой черной лентой, он не признавал современные заколки. На высокомерном горбоносом лице главенствовали холодные глаза цвета зеленого прозрачного льда, в которых плавали коричневые искорки, переливаясь всеми оттенками золотого цвета. Палевский, неспешно прикурил и все же соизволил пояснить свои действия собеседнику:
— Конечно, я понимаю твое нежелание переезжать, Томас. Дергаться с благоустроенных насиженных мест всегда тяжело, но для такого решения есть целый ряд очень веских причин. Видишь ли, перебазирование в Россию удобно нам по многим основаниям. Это, прежде всего, оперативный простор и возможность спокойно организовывать новые производства, а они нам необходимы как воздух с расширением нашей популяции. Сейчас мы вынуждены действовать в довольно людных местах, где приходится слишком сильно напрягаться, чтобы скрыть следы нашей деятельности и это сдерживает рост нашей промышленности. Есть, конечно, и другие глухие места, но нет нужного человеческого потенциала. К тому же территории этих карликовых государств настолько малы, что политически они не очень устойчивы, что опять же нам неудобно. А Россия имеет все, что нужно: и обширную почти незаселенную территорию, и промышленность, и людской потенциал. Причем, это — не какие-то безграмотные крестьяне. Поголовное образование за последние десятилетия сыграло свою положительную роль в России, и нам не нужно будет напрягаться в поисках нужных специалистов. Сейчас страну штормит от перемен, и жесточайший государственный контроль ослаб, потому нам будет удобно там закрепиться.
Из старинного шкафчика Палевский достал коньяк. Брезгливо смахнув пыль с бутылки и, вытерев руки белоснежной салфеткой, он разлил ее содержимое по пузатым бокалам, и протянул один из них Штейну, затем сел в кресло и обхватил бокал ладонями, согревая благородный напиток их теплом. Приняв расслабленную позу, он после небольшой паузы добавил:
— Теперь к вопросу о переброске Академии под купол. Это всего лишь стандартная комплексная проверка его автономной системы функционирования. Сам знаешь, что отвлечь от дел столько вампиров разом, нам не под силу. А разместить там Академию — самое рациональное решение. Студенты проверят нам систему в долговременной эксплуатации. Так что, мой друг, сожалею, что доставил тебе столько хлопот, но все это было крайне необходимо.
Штейн примирительно махнул рукой, и сказал, что он не в обиде: дело есть дело. Они еще немного поговорили о текущем моменте и нетерпеливый посетитель, допив свой коньяк, поспешно откланялся, заявив, что у него еще море работы. В приемной, Глава СБ обаятельно улыбнулся молоденькой зеленоглазой секретарше, безмолвно извиняясь за свой стремительный прорыв без доклада. Та проводила его восхищенным взглядом. «Хорош! Какой мужчина пропадает!» Действительно этот умница и красавец до сих пор был не женат. Как только женщины ни старались, какие только ухищрения ни применяли, Штейн всячески избегал сетей Гименея. Ему до сих пор везло, и он счастливо ускользал из цепких ручек различных красоток.
Оставшись один, Палевский встал и, неспешно пуская синеватые колечки сигарного дыма, подошел к огромному стрельчатому окну своей парижской штаб-квартиры. Он с сожалением посмотрел на привычный пейзаж за окном. По обе стороны тихой улицы, мощенной каменной плиткой, стояли старинные дома. Вывески, на некоторых из них оставались неизменными в течение нескольких столетий. Непосредственно за окнами старинного особняка раскинулся красивый ухоженный сквер с огромными древними каштанами. Осенний воздух был прозрачен и чист. Из соседней пекарни доносился изумительный запах свежей выпечки. Где-то невидимый музыкант играл на аккордеоне, вызывая у Палевского чувство ностальгии по ушедшему времени. Он нахмурил брови и глянул вдаль. Там по контрасту с их тихим кварталом на примыкающих улицах, царила современная деловая суета. Палевский грустно вздохнул, ему было жаль покидать Париж, ставший ему за долгие годы родным городом, но делать было нечего, обстоятельства требовали перемен. Он резко захлопнул створки окна и пошел к письменному столу, там уже давно беззвучно надрывался телефон коммутатора, мигая тревожными огоньками. В голове Палевского на краю ментала робко пробивались несколько телепатических вызовов. Он нажал кнопку вызова секретаря и кратко приказал: «Кофе и круассаны с маслом!»
Мари. Подземные чудеса и приятное знакомство
В подземном куполе я не успела ничего толком рассмотреть, впрочем, как и все остальные вновь прибывшие студенты и прочий персонал Академии. По закрытому переходу нас сразу же провели в большое административное здание. Там, быстренько распределив нашу аморфную массу по деканатам и группам, провели перекличку наличного состава, и разогнали всех студентов по разным вспомогательным службам — на помощь обслуживающему персоналу. Меня отправили в хозчасть, помогать кастелянше на бельевом складе с сортировкой ТМЦ и прочего хозяйственного инвентаря. Как выяснилось, для этого нужно было разложить по многочисленным полкам и шкафчикам всё, что лежало в огромных морских контейнерах. Сделать это нужно было быстро — время поджимало, к тому же не как попало, а в соответствии со складскими ордерами.
В общем, когда мы разгрузили один контейнер и разложили вещи по местам, при этом заполнив кучу приходных ордеров, я возненавидела складскую работу всеми фибрами своей души. Ударно поработав до самого позднего вечера с очень коротким перерывом на обед, мы с девчонками все же успели освоить весь предназначенный нам фронт работ и с чистой совестью разбежались по домам. Слава богу! Хорошо, хоть завтра не нужно будет этим мазохизмом заниматься!
Выйдя на улицу, я с любопытством огляделась по сторонам. Удивительно, но подземный городок практически ничем не отличался от своих провинциальных собратьев на суше. Впрочем, вру, он выглядел сказочно красивым. Неспешно я пошла по улочке, вдоль которой стояли аккуратные трех и пяти этажные причудливые коттеджи, сложенные из разноцветного кирпича или отделанные диким камнем. Между ними вились чистенькие тротуары, выложенные красивой плиткой и дорожки посыпанные мелким разноцветным гравием. Даже административные здания внешне походили на старинные замки. Очевидно, основная часть промышленных установок была загнана в скальный грунт, чтобы не портить идиллический пейзаж. Я с любопытством рассматривала чудесные газоны, живые изгороди и клумбы с их буйным разноцветьем и меня не покидало неотвязное ощущение, что где-то я уже видела нечто подобное.
Наконец-то, меня осенило. По-моему, архитекторы особо не заморачивались и взяли в качестве прототипа картины Томаса Кинкейда. Прелесть! Я его просто обожаю!