Входит Мать.
Жена. Бабушка…
Мать. Я тебе не бабушка!
Жена. Ты — вообще не бабушка.
Мать. С кем разговариваешь, мерзавка?!
Жена. Ты — мать.
Мать. Одно другому не мешает!
Жена. Еще как. Каждая женщина сначала дочь, потом жена, потом мать, потом бабушка — если доживет. Жизнь измеряется мужчинами — в каждой стадии свой главный. У самой счастливой их четверо — по порядку. Если не повезло — ни одного. Бывает по-всякому. Но главное — вовремя перейти. А ты осталась матерью, застряла там и мучаешь меня!
Мать. Надо было родить мне внука.
Жена. Тебе ничего не поможет — ты не была женой!
Мать. Я и дочерью не была. Я всегда была матерью.
Жена. Поэтому нам и тесно.
Мать. Матерью должна была стать ты — засиделась в женах!
Жена. Надо было родить сына…
Мать. Еще не поздно.
Жена. Мне нравится быть женой, и ты должна уступить.
Мать. Как бы не так!
Жена. Я могла бы полюбить тебя. У меня не было бабушки, я о ней мечтала. В этом слове есть что-то сладкое, домашнее: молоко с медом, пышки, белый платок, синие прожилки. Стань бабушкой — она мне так нужна.
Мать. Это не для меня — во мне нет сладкого.
Врывается Дочь.
Дочь. Я подслушивала! Я так и знала: у меня есть только папа. Я — почти сирота.
Затемнение.
Картина седьмая
На диване сидит Мать и читает газету.
Входит Дочь с лейкой, и поливает цветы в горшках.
Дочь. Говорят, исчезают пчелы. Никто не знает, почему. Но это очень плохо. Сначала улетят птицы, а потом пропадут фрукты, ягоды, орехи. Люди строят города, для пчел не остается цветов. Они летают далеко в поисках нектара и не возвращаются. Если их не остановить, через тридцать пять лет не останется ни одной пчелы. Они исчезнут с лица земли.
Мать. С этим ничего не поделаешь!
Дочь. Я так люблю мед. Неужели его не будет?
Входит Жена, вытирает пыль.
Жена. Говорят, исчезают мужчины. Никто не знает, почему. Но это очень плохо. Сначала перестанут рождаться дети, а потом пропадут женщины. Люди придумывают войны, у мужчин темнеют лица — обрастают щетиной. Они уходят в поисках непонятно чего и не возвращаются. Если их не остановить, через три года не останется ни одного мужчины. Они исчезнут с лица земли.
Мать. Как странно: об этом не пишут в газетах!
Жена. И в интернете — ни следа.
Дочь. А про пчел пишут.
Жена. Можно подумать, пчелы важнее мужчин!
Мать. Людей волнуют только деньги!..
Дочь. Нигде не пишут, но все знают…
Жена. Такое нельзя скрыть.
Мать. Ходят разные слухи…
Жена. Даже не слухи, вначале был просто шум, его принесло морем…
Дочь. Не шум, а пчелиный гул — это все пчелы…
Мать (вздыхая). Интернет и телевизор давно устарели, я уже не говорю про газеты.
Жена. Информация передается по воздуху, как грипп.
Дочь. Многие не верят. Про пчел — да, а про мужчин — нет.
Мать. И зря! Всегда лучше верить, чем не верить!
Пауза. Мать смотрит на Жену.
Жена. Ходят разные слухи…
Мать. Такое нельзя скрыть!
Пауза. Жена смотрит на Мать.
Мать. Вначале был просто шум…
Жена. Пчелиный гул!
Пауза.
Мать. У нас нет выбора.
Жена (закрыв руками лицо). Это ужасно!
Дочь. Вы про что?
Жена. Да, выбора нет.
Мать. Это для его же пользы.
Дочь. Что вы хотите сделать?!
Жена. Он еще скажет нам спасибо!..
Дочь. Нет! Он не согласится…
Жена. Мужчины так неблагодарны!
Мать. Вечные дети.
Дочь. Он будет сопротивляться.
Мать. Ты ведь любишь папу?
Дочь. Не надо!
Жена. Ну, будь умницей…
Дочь. Нет!
Жена и Мать (повторяя на разные лады). У нас нет выбора, нет выбора…
Затемнение.
АКТ 2
Картина первая
Спустя неделю. Гостиная идеально убрана, все сверкает. Окна зашторены. В самом низу двери, ведущей в комнату, прорублена дыра. Через нее Жена просовывает поднос, на котором стоит бутылка вина и еда. Пытается протолкнуть поднос поглубже.