- Ты не любишь свадьбы? - спросила меня Джесс, передавая мне новую пачку влажных салфеток, которые я прикладывала ко лбу Лиссы, когда она вставала.
- Я люблю, - причитала Лисса, без сарказма. Она приложила салфетки к лицу. - Я действительно очень, очень люблю.
Джесс закатила глаза, но я просто покачала головой, пока выводила Лиссу из кабинки к раковинам. Она смотрит на себя в зеркало - смазанный макияж, растрепанные и кудрявые волосы, платье с пятном в виде вопроса на рукаве - и фыркает.
- Это худшее время в моей жизни, - она стонет и щурится.
- Сейчас, сейчас, - говорю ей и беру за руку: - Завтра тебе будет лучше.
- Нет, не будет, - Джесс подходит к двери. - Завтра у тебя будет жуткое похмелье, и чувствовать ты себя будешь еще хуже.
- Джесс, - говорю я.
- Но на следующий день, - продолжает она, похлопывая Лиссу по плечу: - На следующий день тебе будет гораздо лучше. Вот увидишь.
Итак, вот такой грязной компашкой мы прокладываем путь к фойе, Лисса идет между нами… Уже час ночи, мои волосы потеряли объем, ноги болят. Конец празднования свадьбы всегда чертовски депрессивный, думаю я. И только жених и невеста избавлены от этого, они уезжают на рассвете, в то время как остальные просыпаются только на следующий день.
- Где Хлоя? - я спрашиваю у Джесс, пока мы боремся со вращающимися дверями. Лисса уже уснула, хотя ее ноги все еще передвигаются.
- Без понятия. Последний раз, когда я ее видела, она стояла у пианино.
Я оглядываюсь на фойе, но там нет Хлои. Когда кого-то тошнило, она всегда оказывалась где-нибудь в другом месте. Словно у нее было шестое чувство или что-то в этом роде.
- Она уже большая девочка, - говорит Джесс: - С ней все будет в порядке.
Мы усаживаем Лиссу на переднее сиденье машины Джесс и слышим шум, перед отелем возникает белый фургон, который, насколько я знаю, принадлежит группе Декстера. Задние дверцы открываются, и наружу выпрыгивает Ринго, уже без галстука на застежке, с водительского сиденья спрыгивает гитарист и следует за ним. Они исчезают внутри, оставляя двигатель заведенным.
- Тебя подвезти? - спрашивает Джесс.
- Нет. Там меня Крис ждет, - я захлопываю дверь, оставляя Лиссу внутри. - Спасибо за все.
- Обращайся.
Она достает из кармана ключи и жонглирует ими.
- Все прошло хорошо, тебе так не кажется?
Я пожимаю плечами.
- Все закончилось, - говорю я: - А это самое важное.
Когда она уезжает, сигналя мне, я возвращаюсь в отель, чтобы найти брата.
В то время как я прохожу мимо белого фургона, Ринго и клавишник несут назад оборудование и спорят.
- Тед никогда не помогает, - ворчит клавишник, запихивая большой громкоговоритель в конец фургона, который с грохотом приземляется на пол. - Исчезновение уже устарело, знаешь ли.
- Давай просто уберемся отсюда, - отвечает Ринго. - Где Декстер?
- Им нужно пять минут, - говорит ему клавишник. - Потом они могут идти.
Он тянется к окну со стороны водителя и нажимает на клаксон, который громко орет в течение пяти секунд.
- Ох, хорошо, - саркастически замечает Ринго. - Это приведет к успеху.
Несколько секунд спустя гитарист - неуловимый Тед - выходит из вращающихся дверей. Он выглядит весьма раздраженным.
- Прекрасно, - кричит он, когда подходит к фургону. - Действительно отлично.
- Залезай или иди пешком, - процеживает сквозь зубы клавишник. - Я серьезно.
Тед забирается внутрь, сигнал звучит еще раз, и затем они ждут. Декстера нет. Наконец, после препираний на передних сиденьях, фургон с пыхтением уезжает, сворачивая направо на главную дорогу. Сигнал поворотника, конечно же, не работает.
В отеле команда уборщиц трудится в приемном зале, чистит стаканы и убирает скатерти. Букет моей матери - восемьдесят цветков - стоит никому не нужный на откидном столике, все еще такой же свежий, как и девять часов назад, когда она впервые взяла его в церкви.
- Они тебя бросили, - я слышу, как кто-то это произносит. Я поворачиваюсь. Декстер. Господи, помоги мне. Он сидит на столе напротив ледяной скульптуры - два переплетенных, быстро тающих лебедя - на тарелке перед ним.
- Кто? - спрашиваю я.
- Крис и Дженнифер Энн, - он отвечает так, словно знал их всю жизнь. Затем он берет вилку, накалывает себе кусочек чего-то там, что он сейчас ест. С того места, где я стою, это смахивает на свадебный торт.
- Что? - говорю я. - Они ушли?
- Они устали. - Он секунду жует, затем проглатывает. - Дженнифер Энн сказала, что им нужно идти, потому что у нее завтра ранний семинар в конференц-центре. Что-то о достижениях. Она очень умная, эта девушка. Она считает, что у меня есть будущее в секторе корпоративного и частного досуга. Что бы это ни значило.
Я просто смотрю на него.
- В любом случае, - продолжает он: - Я сказал, что все в порядке, потому что когда ты покажешься, мы тебя подвезем.
- Мы, - повторяю я.
- Я и парни.
Это я и предполагала. А я была так близка к тому, чтобы без вреда доехать до дома с Джесс. Великолепно.
- Они тоже уехали, - наконец говорю я.
Он смотрит на меня, вилка застыла на середине пути.
- Они что?
- Они уехали, - медленно повторяю я. - Сначала они посигналили.
- Ох, я думал, мне показалось, - он качает головой. - Типично.
Я окидываю взглядом почти пустую комнату, словно решение этой и других моих проблем прячется где-то здесь, например, в цветочном горшке. Безуспешно. Итак, я делаю то, что сейчас неизбежно. Иду к столу, где сидит он, вытаскиваю стул и сажусь.
- Ах, - он мне улыбается. - Наконец она пришла.
- Не слишком уж радуйся, - я кидаю сумку на стол. Я чувствую, что каждый орган моего тела устал, словно я на пределе. - Я просто набираюсь сил, чтобы вызвать такси.
- Сначала тебе следует попробовать торт. - Он подталкивает ко мне тарелку. - Вот.
- Не хочу я никакого торта.
- Он, правда, вкусный. Совсем не чувствуется муки.
- Я в этом уверена, - говорю я. - Но не буду.
- Ты явно еще не пробовала, правда? - Он покачивает вилкой в мою сторону. - Просто попробуй.
- Нет, - решительно говорю я.
- Давай.
- Нет.
- Ммммм. - Он аккуратно тыкает вилкой. - Так вкусно.
- Ты, - наконец говорю я: - Издеваешься надо мной.
Он пожимает плечами, словно уже это слышал, затем притягивает тарелку к себе, накалывает вилкой следующий кусочек. Команда уборщиц перешептываются перед залом, складывая стулья. Одна женщина с длинной косой поднимает букет моей матери и баюкает его.
- Да-да-да-дам, - говорит она и смеется, когда одна из ее коллег кричит на нее, чтобы прекращала мечтать и возвращалась к работе.
Декстер кладет вилку, с вкусным, словно-без-муки тортом покончено, и он отодвигает тарелку.
- Итак, - он смотрит на меня: - Твоя мама первый раз повторно выходит замуж?
- Четвертый, - говорю я. - Она сделала карьеру в этом плане.
- Могу тебя переплюнуть, - отвечает он. - Моя мама собирается в пятый раз.
Не могу не отметить, что я под впечатлением. До сих пор я не встречала никого, у кого было бы больше отчимов, чем у меня.
- Правда.
Он кивает.
- Но знаешь, - говорит он с сарказмом: - Мне кажется, что это последний раз.
- Надежда умирает последней.
Он вздыхает.
- Особенно в доме моей мамы.
- Декстер, милый, - кто-то за мной зовет его: - Ты наелся?
Он садится, затем громко отвечает:
- Да, мадам, я в этом уверен. Спасибо.
- Тут осталось еще немного курицы.