Три жизни я уже спасти не смог. Сколько ещё впереди?
Я просто дочерта неудачник. Новый шрам — на животе, там, куда смертельно ранили мою следующую подопечную. Таисса работала в полиции, и сегодня её застрелили на задании. Я снова не справился.
Я сижу на крыше и смотрю вниз, на шумный Лондон. Шрам затягивается, превращается в выпуклую белую полоску на коже. У призраков не бывает крови, но я — не призрак. В своей природе я и сам ещё не разобрался, я знаю только, что моё призвание — охранять и защищать от преждевременной смерти. Я стараюсь не привязываться, но всё равно каждый раз привязываюсь к тем, кого охраняю, и смерть Таиссы, как и смерти Кэссиди и Мориса, всё ещё вызывает у меня комок в горле.
Я зажимал её рану руками, но кровь всё равно просачивалась между моих пальцев.
Темнеет. Я смотрю на вечерний Лондон, утопающий в огнях, и тяжесть в груди мешает мне вдохнуть воздух. К счастью, он мне не нужен, это просто привычка. Попытка не забыть, что и я когда-то был человеком. И когда-то мой хранитель точно так же со мной облажался. Я обещал себе, что уж я-то не ошибусь, но ошибаюсь раз за разом.
— Уилл, — я слышу своё имя, но рядом нет никого. — Тебе пора.
Мой новый подопечный живёт в Лондоне. Иначе зачем бы я тут оказался? Я прыгаю вниз и приземляюсь на улице. Люди спешат по домам, но их лица расплываются в смутные пятна. Я лавирую между ними, ведомый незримой силой, и останавливаюсь перед офисным зданием. Из крутящихся дверей выходит молодая женщина в брючном костюме, оглядывается и поднимает руку, чтобы остановить такси. Её лицо я вижу так же четко, как собственную руку, если поднести её к глазам.
Я шумно вздыхаю и проскальзываю следом за ней на заднее сидение «Эдисон Ли».
Может быть, в этот раз мне повезёт.
========== Потерявшийся ребёнок ==========
Хочу предупредить вас кое о чем. Только отнеситесь к моим словам серьезно, хорошо?
Пожалуйста. Просто послушайте.
Они похожи на детей. Маленького роста, в милых платьицах или брючках, они поджидают одиноких, припоздавших с работы трудоголиков, которым некуда спешить из своих офисов, и, состроив жалобные лица, говорят, что заблудились, и просят проводить их до дома, или хотя бы до ближайшего полицейского участка. Дядя-полицейский поможет, дядя полицейский спасёт.
Вы знаете, что некоторые бандиты используют своих детей, чтобы заманить жертву, тюкнуть из-за угла по голове чем-нибудь тяжелым и ограбить. Такие случаи происходят в больших и маленьких городах часто. Однако девочка или мальчик выглядят вполне невинно и чисто, а вас хорошо воспитывали ваши родители…
Ребёнок называет адрес — сбивчиво, вытирая кулачками заплаканные щечки. Вы даже знаете, где находится эта улица, и это усыпляет вашу бдительность окончательно. С этого момента вы в их власти, и никто не сможет вам помочь. Даже я, потому что всё, что я могу — это давать советы. Вы берете потерявшегося ребёнка за руку и ведёте вперед, давая себе обещание, что, если встретите по пути полицейский участок, то оставите малыша там и вернетесь домой на такси. Но полицейский участок вы не заметите, даже если будете проходить прямо около его дверей.
Они умеют наводить морок.
Район, в котором живёт потеряшка, чудится вам неожиданно тёмным. Фонари гаснут один за другим, и от стен отделяются тени. Вы понимаете, что оказались в ловушке.
Можете попробовать убежать, но тени будут преследовать вас, даже если в тот вечер отпустят. Вы можете попытаться позвать на помощь, но никто к вам не выйдет. И тогда вы всё равно побежите, как бежит любая добыча, загоняемая охотниками. В спину вам будет нестись смех ребёнка. Вам даже может показаться, будто вы оторвались от своих преследователей. Вы свернете за какой-нибудь угол, прижметесь спиной к стене в попытке отдышаться. Кажется, где-то на бегу вы потеряли сумку или пакет с документами, но уже наплевать. Инстинкт выживания будет кричать, что это не важно, ничего не важно, потому что на кону стоит ваша жизнь. или ваша душа.
— Нашла! — звонко объявляет уже знакомый детский голос.
Вы оборачиваетесь и видите свою потеряшку — она указывает на вас пальцем — и от ужаса начинает тошнить. Вы понимаете, что нужно бежать, но не можете сделать и шагу. Дыхание сбивается, сердце колотится где-то у горла, а ноги наливаются свинцом.
Тогда они вас и хватают.
В ваше оцепеневшее тело скользит одна из теней, вольготно занимает место в вашем теле. Надевает его, будто костюм, а вы не можете ни пошевелиться, ни закричать, и только разеваете бессмысленно рот, как рыба. Ваша личность скукоживается, заползает куда-то на задворки вашего разума, а её место занимает существо, у которого прежде не было тела.
Мы нужны им, чтобы они могли жить. Когда-то давно они были почти богами. Потом стали фейри, о которых люди складывали легенды, в которых не было ни слова правды. Века шли, и они превратились в тени, упорно цеплявшиеся за существование. Христианство загнало их во тьму, превратило в духов, жаждущих мщения. Они заманивают людей в ловушку, пользуясь образами невинных, и забирают их тела, захватывают разум. Они хотят лишь одного — чтобы люди, из-за которых они превратились из богов в призраков, канули в забвение. Чтобы не осталось на Земле ни одного человека.
И с момента, когда тень скользнет в ваше тело, вы больше не будете принадлежать себе. Как я не принадлежал себе, пока не очнулся в полицейском участке. Говорят, я убивал людей и прятал их трупы в подвале своего дома.
Я этого не помню. Но зато я помню, как я бежал по улицам, пока не уперся в тупик, а по стенам за мной скользили тени.
Не заговаривайте ночью с потерявшимся ребёнком. По крайней мере, если хотите жить.
========== Тьма в коридорах ==========
Горлышко бутылки указывает прямо на Джулию.
— Правда или действие? — Карен ухмыляется, до чертиков довольная, что ей выпала возможность задавать вопрос или выбирать фант. Джулия ежится. Что бы она ни выбрала, этот выбор обернется против неё, потому что Карен терпеть её не может.
Джейсон, сидящий рядом, только пожимает плечами. Всем понятно, что Джулию Карен из-за него и не выносит, потому что отношения их дали трещину, а с Джулией он делает проект по английской литературе, и только сама она знает, что дальше проекта вряд ли что-то зайдет.
Если она выберет правду, ей придется отвечать на неудобные вопросы о Джейсоне, ведь Карен не упустит возможности её унизить. Если она выберет действие… произойдет то же самое, но ей не придется хотя бы отвечать. Она будет избавлена от минуты позора и необходимости врать, ведь врать Джулия ненавидит.
— Действие.
Они сидят в пустом классе. Какая удача, что именно в Хэллоуин школьный сторож забыл закрыть запасной выход, а сейчас дрыхнет у себя в каморке. Где-то там, в темноте улиц, ветер метет по асфальту яркие пятна листьев, закручивает их в воздухе, взмётывает к тусклым лампам фонарей. Детишки бегают по улицам с корзинками для конфет — «Сладость или гадость?» — и время тянется медленно, медленно, медленно, пока не замирает.
Карен ухмыляется ещё шире.
— Поднимись на третий этаж и пробудь там тридцать минут. И принеси что-нибудь из старого географического класса, чтобы мы знали, что ты не филонила.
— Карен, это глупо, — Джейсон хмурится, качает головой. — Там ничего нет, но школу давно не ремонтировали, а если что-нибудь случится?
Когда-то давно, ещё годах в шестидесятых, как раз в Хэллоуин в классе химии повесился один из учеников. То ли издёвки одноклассников его довели, то ли школьные учителя, но утром его нашли там. Администрация класс не закрыла, но слухи о неупокоенном призраке ходили ещё долго. Пробраться в школу после заката, чтобы увидеть дух несчастного самоубийцы, стало для школьников своеобразным спортом… или проверкой «на вшивость». Хочешь тусить с крутыми ребятами? Пообщайся с Терри, выживешь — оставайся, мальчик, с нами, будешь нашим королем. Если нет — это твои проблемы.