— Общие правовые вопросы. У меня была собственная практика.
— Там он был своим собственным боссом. — В улыбке Мелиссы прозвучало некоторое сожаление.
— Да, но возможности оказались ограниченными, — сказал Хэммонд. — В жизни иногда надо рисковать. Кто знает, может быть, мы когда-нибудь туда вернемся.
— Когда мы вернемся, там уже не будет семьи, — сказала она.
— Ее отец... вы знаете, он очень болен, — сказал Хэммонд.
— Да, — сказал Карелла.
— Дождя нет, но что-то с неба капает, — тяжело вздохнула Мелисса.
Карелла посмотрел на часы.
— Не смею дольше вас задерживать. Спасибо, что уделили мне время.
— Не за что, — улыбнулся Хэммонд. Он проводил Кареллу в прихожую, снял его пальто с вешалки и помог одеться.
Карелла еще раз поблагодарил его, пожелал спокойной ночи Мелиссе, которая убирала со стола, вышел на лестничную площадку и поехал на лифте вниз. На улице уже шел снег.
Глава 13
Частити Керр принадлежала к тому же типу ширококостных женщин, о котором говорила Мелисса Хэммонд. Высокая, плотная, но не толстая, она производила впечатление женщины, способной справиться с любой задачей, требующей физических усилий, из тех, что предназначены для мужчин, только у нее получалось бы лучше. Светловолосая и загорелая — она сказала, что провела с мужем две недели в Антигуа и только что вернулась. Миссис Керр предложила Карелле чашку кофе и села вместе с ним за маленький стол на кухне у окна, выходящего на Гровер-парк.
За окном все еще шел снег.
— Два дня назад я еще полеживала под пальмой, потягивая ледяной коктейль из рома с лимонным соком и сахаром, — сказала она. — Посмотри-ка сюда, приятель!
Карелла посмотрел.
Счастливым это его не сделало.
Снегоуборочные машины не начнут работать, пока не прекратится снег, что, судя по всему, маловероятно в ближайшие два дня.
— Миссис Керр, — начал он. — Причина, по которой я здесь...
— Частити, пожалуйста, — сказала она. — Если ваше имя означает Целомудрие, вы или не стесняетесь его, или забываете о нем, или меняете на другое. Мои сестры и я, мы не стесняемся наших имен. Я думаю, из уважения к нашему отцу, который дал их нам. Должна вам сказать, что в нашей семье четыре дочери и по старшинству нас зовут: Верити, Паити и Частити — это я. А теперь угадайте, как зовут четвертую?
— Снизи, — сказал Карелла.
— Ну уж скажете — Насморк. Нет, Дженерозити. Как по-вашему, чтобы назвать дочек — Истина, Благочестие, Великодушие — для этого нужно было иметь определенную храбрость?
Карелла улыбнулся.
— Конечно, миссис Керр, — сказал он, — но я хочу выяснить...
— Частити, пожалуйста.
— Хорошо. Я сейчас пытаюсь точно определить, когда Питер Холдинг звонил домой в новогоднюю ночь и разговаривал с девушкой, которую потом убили.
— О Боже мой, — сказала Частити и округлила глаза. — В такую ночь никогда не запомнишь, кто приходит, кто уходит, не так ли?
— Это точно.
— А какое время он вам назвал?
— Лучше уж вы мне скажете об этом.
— У телефона была толкучка, — задумалась Частити. — Помнится, пыталась после полуночи поздравить с Новым годом сестру в Чикаго, но все линии были заняты. Вряд ли кто-то куда-то мог дозвониться. По крайней мере, мне так кажется.
— Как по-вашему, когда мистер Холдинг звонил домой?
— Сейчас попробую припомнить.
Карелла ждал.
Частити напряженно вспоминала.
— Он был в спальне для гостей, — сказала она, кивнув. — Да, правильно.
— Мистер Холдинг?
— Да, он звонил по параллельному аппарату.
— И когда это было?
— Сейчас, я пытаюсь расставить все по порядку. Я слышала, как он сказал ей, что пытался дозвониться, но линия была занята.
— Сказал кому?
— Няне, когда попал наконец.
— Он сказал, что была занята линия! Или номер?
— Я точно помню, он сказал «линия».
— В это время ей звонил ее отец.
— Не знаю, о чем вы говорите, поэтому не буду комментировать.
— Я просто размышляю вслух, — сказал Карелла. — А почему вы услышали их разговор?
— Я была в соседней комнате, заходила посмотреть на свою дочь. Дверь между комнатами была открыта, вот я и...Карелла улыбнулся.
— Я только что дозвонилась до сестры, и она попросила меня не беспокоить ее. Сказала, что положено звонить в полночь, а не через полчаса. Сразу после этого я пошла посмотреть на Дженнифер. Так что, должно быть, все это происходило сразу после половины первого.
— Тогда вы и подслушали разговор Питера Холдинга.
— Да.
— И как много из разговора вы услышали?
— По-моему, весь разговор с самого начала. Он сказал «Энни...».
— Тогда точно это был звонок няне.
— О да, конечно. Без вопросов. «Энни, это я», — сказал он и продолжал дальше.
— "Энни, это я".
— Да.
— Не «Энни, это мистер Холдинг»?
— Нет. «Энни, это я». Я думаю, она узнала его по голосу.
— Да, хорошо. И что дальше?
— Дальше он сказал, что пытался дозвониться, но линия была занята...
— Ага.
— А потом он спросил, как там девочка, маленькая Сьюзен.
— Да.
— Боже мой, каждый раз, когда я думаю о том, что случилось... — сказала Частити, опустив голову.
— Да, — сказал Карелла, — что было дальше?
— Он сказал ей, что они будут немного попозже.
— Попозже, — повторил Карелла.
— Да.
— Однако они ушли только между двумя и половиной третьего.
— Я не смотрела на часы, но примерно в это время.
— Получается, что через полтора часа как минимум.
— Вы опять думаете вслух?
— Да. Если он звонил домой около половины первого, то выходит, что через полтора часа они ушли с вечеринки.
— Выходит, так, — согласилась Частити.
— Но он сказал Энни, что будет дома немного позже.
— Ну, я не слышала, чтобы он говорил именно это.
— Тогда что же он сказал?
— Просто «немного попозже».
— Только эти слова?
— Да.
— Попозже.
— Да, она, должно быть, спросила его, когда они вернутся.
— Я думаю, именно так оно и было.
— Хотите еще кофе?
— Да, пожалуйста.
Она встала, подошла к кофеварке, вытащила колбу, поднесла к столу и долила чашку Кареллы. За окном продолжал падать снег.
— Спасибо, — сказал Карелла. — Как вы думаете, почему он сказал, что они придут немного попозже, а на самом деле они ушли только через полтора часа?
— Знаете, он немножко выпил.
— Это я понимаю.
— Я думаю, по правде говоря, ему стало плохо.
— Ну-ну.
— Гейл бесилась из-за этого как сто чертей. Сказала ему, что не может веселиться в компании с пьяной свиньей. Это ее подлинные слова.
— А когда это было?
— Вообще-то, я думаю, он был уже теплый, когда звонил домой.
— Почему вы так думаете?
— Вы знаете, как звучит речь пьяного? Вот так он и говорил.
— Значит, когда он звонил домой в половине первого, он уже был пьян. Когда говорил с Энни.
— Да. Очень пьян.
— Чем закончился разговор?
— До свиданья, пока, до встречи, вроде этого.
— А когда произошла ссора с женой?
— Вскоре. Он пролил на кого-то вино, и Гейл заявила ему, что больше никуда не пойдет с... ну, я уже сказала вам, как она его назвала, никогда не пойдет в компанию с долбаной пьяной свиньей. Именно так она и сказала.
— То есть она сильно разозлилась на него, а?
— Чертовски.
— Но они все же остались на вечеринке до того, как около двух... — Она осталась.
— Что вы хотите сказать? — помолчав, спросил Карелла.
— Гейл осталась.
— Я думал, что они ушли вместе...
— Да, это было позже, после того, как он вернулся с прогулки.
— С какой прогулки?
— Он выходил подышать воздухом.
— Когда?
— После того, как Гейл обложила его.
— И вы говорите, что он уходил куда-то с вечеринки?
— Да. Сказал, что ему нужно проветриться.
— То есть прогуляться?