— Голубые.
— Как у насильника.
— Глаза — да.
— Габариты тоже.
— Ну, Бобби был выше и тяжелее.
— Они оба были крупными мужчинами.
— Да.
— Ты сказала, что оказалась с ним одна в комнате...
— Да, с Бобби.
— Потому что потеряла свое сопровождение. Между прочим, почему ты всегда думаешь о нем как о Бобби?
— Думаю и все. Он сам так назвался. Бобби.
— Ну-ну.
— А что тут такого? В том, что я называю его Бобби?
— Нет, нет. Расскажи мне, как ты потеряла прикрытие.
— По-моему, я уже рассказывала.
— Нет, не рассказывала. Сколько их было?
— Двое. Энни и... Ну, Энни Роулс, я говорила.
— Да.
— ...и парень из Семьдесят второго участка, с Калмз-Пойнт. Майк Шеноган. Здоровый такой ирландец. Хороший полицейский.
— Как ты их потеряла?
— Берт вбил себе в голову, что мне нужна помощь. Поэтому он поехал в зону...
— Берт Клинг.
— Ага. Я встречаюсь с ним время от времени. Я сказала ему, чтобы он не приходил туда, но он все равно пришел. И... он блондин, ты знаешь. Я говорила, что он блондин? Там заварушка на улице получилась, Шеноган увидел Берта и подумал, что это тот самый парень, которого мы ищем, потому что Бобби тоже блондин и тоже здоровенный. Поэтому Шеноган попер на него — это была та еще сценка — и пока до него дошло, что Берт тоже на работе, мы с Бобби уже ушли.
— Ушли?
— Завернули за угол. Пошли в номер.
— И никто из них этого не видел?
— Нет.
— Тогда ты в самом деле потеряла их. Я хочу сказать, на время.
— Да.
— Потому что Берт влез не в свое дело.
— Это была не его ошибка.
— А чья это была ошибка?
— Шеногана.
— Почему?
— Потому что он решил, что Берт — подозреваемый.
— Не зная, что Берт — полицейский.
— Правильно.
— Но если бы Берта там не было...
— Но он был там.
— Но если бы его там не было...
— Что об этом сейчас говорить. Он там был.
— Эйлин, если бы его там не было, случилась бы тогда эта путаница на улице?
— Конечно, нет.
— Ты не потеряла бы тогда свое прикрытие.
— Возможно.
— Как ты думаешь, они бы помогли тебе в этой ситуации с Бобби?
— Кто?
— Твои сопровождающие.
— Думаю, да, если бы успели вовремя.
— Ты сказала, что они оба — хорошие полицейские...
— О, конечно.
— ...и, без сомнения, они знали свое дело.
— Я бы доверила свою жизнь любому из них. В общем-то, именно так я и поступила тогда. Решила, что когда понадобится, они придут на помощь.
— Но они не пришли на помощь, когда тебе понадобилось!
— Да, но это не их вина.
— А чья это вина?
— Ничья. Просто одна из идиотских накладок, которые все время случаются.
— Эйлин, если бы такого не случилось — если бы не было путаницы, если бы ты не потеряла Шеногана и Энни — как ты думаешь, тебе пришлось бы стрелять в Бобби?
— Я не знаю.
— Ну, хорошо, подумай над ответом.
— Как я могу... — Если бы они шли поодаль...
— Да, но... они не шли поодаль.
— Если бы они были рядом с тобой...
— Но послушай...
— ...если бы они видели, куда Бобби повел тебя...
— Слушай, сейчас нет смысла рыдать по поводу...
— ...и если бы они вовремя пришли к тебе на помощь, пришлось бы тебе стрелять в Бобби Уилсона?
— Один черт, я бы его и так пристрелила, — сказала Эйлин.
— Ты не ответила на мой вопрос.
— Парня с ножом? Который полез на меня с ножом? Конечно, я бы пристрелила сукиного сына! Меня уже однажды ткнули ножом, спасибо большое, я и не собиралась...
Эйлин внезапно замолчала.
— Да? — спросила Карин.
Эйлин молчала несколько секунд. Потом она сказала:
— Я и не собиралась оставлять его в живых. Если ты этого от меня добиваешься.
— Что ты имеешь в виду?
— Когда я застрелила Бобби, я... застрелила его не потому, что... Я хочу сказать, изнасилование было ни при чем.
— О'кей.
— Ни при чем, и все. На самом деле... Ну, я уже говорила тебе.
— Что говорила?
— Он мне начал нравиться. Он был очень привлекательным.
— Бобби.
— Да.
— Но ты его убила.
— Да. Ты сама это знаешь, именно поэтому я здесь.
— Хорошо, скажи мне, почему ты здесь?
— Я уже говорила тебе это, и я не понимаю, почему должна повторять по сто раз?
— А что ты мне говорила?
— Я хочу уйти из полиции, потому что я боюсь...
— Да, теперь я вспомнила. Ты боишься...
— Я боюсь, что остервенею и продырявлю кого-нибудь еще.
— Остервенеешь?
— О Боже, если кто-то лезет на тебя с ножом...
— Но я думала, что он начал тебе нравиться. Бобби. — Этот мужик уже убил трех женщин! И был готов прикончить меня! Если ты думаешь, что это не прибавляет адреналина в крови...
— Уверена, что так и есть. Но ты говоришь, это тебя взбесило.
— Да, — она мгновение поколебалась и сказала: — Я разрядила в него весь барабан.
— Ну-ну.
— Шесть патронов.
— Ну-ну.
— Это здоровая пушка. «Смит-и-вессон», сорок четыре.
— Ну-ну.
— Я бы это снова сделала. Запросто.
— Вот все, чего ты боишься. Вот почему ты хочешь уйти из полиции. Потому что однажды ты можешь слететь с резьбы и...
— У него был нож!
— Ты разозлилась из-за ножа?
— Я там была одна! Я потеряла моих... Ты же слышала, я сказала Берту не соваться туда. Я сказала ему, что прекрасно сама со всем справлюсь. Что у меня в прикрытии два человека, которые отлично знают свое дело, и мне ничья помощь не нужна. Но он все равно туда полез.
— И потому ты потеряла свое прикрытие.
— Но ведь это же все из-за него, разве не так? Не я же их потеряла! И Шеноган только выполнил свою работу. Это Берт сунул свой нос куда не надо и устроил всю эту заваруху. Потому что он думал, я уже ни на что не гожусь. Не могу сама о себе позаботиться. Не могу делать свою работу. Когда потом мне стало понятно, что тогда произошло на улице, я была готова убить его...
— Значит, ты разозлилась и на него тоже, — сказала Карин.
— Да, позже.
— Да. Когда поняла, что если бы он не вмешался...
— Я бы не осталась там одна с Бобби.
В комнате воцарилось молчание.
Карин посмотрела на часы.
Их время истекло.
— Но ты сказала мне, что снова бы убила Бобби, — произнесла она.
— Я до этого никого не убивала, — сказала Эйлин. — Ты знаешь... мой отец и мой дядя Мэтт... их обоих убили на работе... — Я не знала этого.
— Ну, да. И... я всегда думала, что я... если когда-нибудь поймаю этого парня с красным платком на лице, я... Я всажу ему пулю в глаз. Но за то, что он сделал... ты знаешь... когда я... третий выстрел отбросил его, Бобби упал на постель, он точно уже был мертв. Но я... я разрядила в него остаток... еще три пули в... ему в спину... и тогда я бросила револьвер и начала плакать.
Карин посмотрела на нее.
"Ты все еще плачешь", — подумала она.
— У нас кончилось время, — произнесла она вслух.
Эйлин кивнула.
Карин встала из-за стола.
— Впереди много работы, — сказала она.
Эйлин все еще сидела, глядя на свои руки. Она опустила голову и положила руки на колени. Не поднимая глаз, она спросила:
— Наверно, я ненавижу его?
— Это которого? — улыбнулась Карин.
— Берта.
— Мы еще поговорим об этом, о'кей? — сказала Карин. — Увидимся в четверг?
Эйлин встала.
Она посмотрела прямо в глаза Карин.
Несколько секунд Эйлин стояла молча. И потом сказала:
— Да.
Это было начало.