Тогда мне было легко. Нет, я была разборчивой. Видите? Большая разница. И, кроме того, что-то было не так с Декстером. Когда бы я ни старалась вернуться к заданному пути, что-то меня останавливало. Я могла бы поговорить с ним, и он бы выдержал разговор. Я могла переспать с ним, и он был бы в порядке — более чем в порядке — и с этим тоже. Но где-то глубоко в подсознании что-то подсказывало мне, что может он и не будет, может, он будет думать обо мне хуже или что-то вроде того. Я знаю, это было глупо.
И, кроме того, мне некогда. Вот в чем дело, правда.
Хлоя открыла бутылку воды, сделала большой глоток, затем добавила глоточек из крошечной бутылочки с бурбоном.
— Что ты делаешь? — спросила она меня.
— Просто наслаждаюсь, — ответила я, делая большой глоток диетической колы Зип. Казалось, что сказать это было легко, просто побродив в моих мыслях.
— Он тоже уезжает в конце лета, знаешь ли.
— Тогда почему ты не скажешь ему Речь? — спросила Джесс.
— Я только, — я потрясла стаканом. — Я еще не думала об этом, если честно.
Они посмотрели друг на друга, делая из этого выводы.
— Мне кажется, он действительно милый, Реми. Он хорошенький.
— Он неуклюжий, — проворчала Джесс.
— Он продолжает наступать мне на ноги.
— Может быть, — сказала Хлоя, словно ее только осенило, — У тебя просто большие ноги.
— Может быть, — ответила Джесс, — Тебе следует заткнуться.
Лисса вздохнула, закрыв глаза.
— Девочки. Пожалуйста. Мы говорим о Реми.
— Мы не обязаны говорить о Реми, — сказала я. — Мы действительно не обязаны. Давайте поговорим о ком-нибудь еще.
На секунду наступила тишина: я отпила еще немного своего напитка, Лисса закурила сигарету. Наконец Хлоя произнесла:
— Знаешь, прошлой ночью Декстер сказал, что даст мне десять баксов, если я простою на голове двадцать минут. Что он имел в виду, черт возьми?
Они все смотрят на меня. Я говорю:
— Просто игнорируй его. Дальше?
— Мне кажется, Адам с кем-то встречается, — внезапно говорит Лисса.
— Хорошо, — сказала я. — Смотрите, это интересно.
Лисса провела пальцем по ободку своего стакана, наклонила голову, отчего одна кудряшка начала легонько раскачиваться. Прошел почти месяц с тех пор, как Адам бросил ее, и она перешла от своей плаксивой стадии к стадии постоянной грусти, со случайными моментами, когда я слышала ее громкий смех, который затем прекращался, словно она забывала о том, что больше не предназначена быть счастливой.
— Кто она? — спрашивает Хлоя.
— Я не знаю. Она ездит на красной мазде.
Джесс смотрит на меня, трясет головой. Я говорю:
— Лисса, ты ездила к его дому?
— Нет, — отвечает она, а затем смотрит на нас. Мы, конечно, все уставились на нее, мы знаем, что она лжет.
— Нет! Но на днях на Виллоу проводились ремонтные работы и тогда я…
— Ты хочешь, чтобы он думал, что ты слабая? — спрашивает ее Джесс.
— Ты хочешь доставить ему удовольствие этим?
— Как он уже может с кем-то встречаться? — говорит ей Лисса, и Джесс просто вздыхает, качая головой.
— Мне еще не совсем хорошо, а он уже с другой? Как так может быть?
— Потому что он придурок, — говорю ей я.
— Потому что он парень, — добавляет Хлоя. — А парней это не трогает, они не отдают себя полностью и еще лгут. Поэтому к ним нужно относиться с тревогой, не доверять и держать на расстоянии вытянутой руки, если это возможно. Правильно, Реми?
Я смотрю на нее, и вот снова: перемена в ее глазах означает, что она увидела во мне что-то, что не может узнать, и это ее беспокоит. Потому что если бы я не была той холодной, жесткой Реми, то она не была бы той Хлоей также.
— Правильно, — я улыбаюсь Лиссе. Мне надо себя вести так, правильно. Тогда она не догадается.
— Абсолютно.
Группа вовсе не называется Джи Флэтс. Это было лишь их название для свадьбы, которое им пришлось взять из-за инцидента, в который был замешан фургон, власти Пенсильвании и брат Дона Майкл, который был в этом деле адвокатом. Выступление на свадьбе моей матери было вроде оплаты по счетам, но вместе с тем было самое подходящее время, чтобы переехать, как группа — а ее настоящее название было Truth Squad — поступала каждое лето.
За прошедшие два года они колесили по стране, всегда следуя следующей схеме: найти город с местной сценой, арендовать дешевые апартаменты и начать играть в клубах. В первую неделю они все находили работу, предпочтительно в одном месте, с тех пор как они делили транспортное средство. (Сейчас Декстер и Лукас работали в Флэш КамераБ в то время как Джон Миллер готовиллатте в Джамп Джава, а Тед упаковывал бакалейные товары на рынке Мэйерс). Хотя некоторые из этих парней ходили в колледж, а в случае Теда — имели диплом, они всегда легко находили работу, которая не требовала бы переработки или мозгов.
Затем они покоряли клубную сцену, в надежде, что будут устраивать шоу каждую неделю, как в Бендо. Ночи вторника, которые были самые тихие здесь, теперь были в их полном распоряжении.
Они были в городе всего пару дней, когда я впервые встретила Декстера в Дон Моторс: тогда они спали в фургоне, в городском парке, пока не нашли желтый дом. Теперь казалось, что они будут слоняться до тех пор, пока не придется бежать из города, так как задолжают кому-то или нарушат закон (так уже случалось ранее) или им просто станет скучно. Все планировалось как непостоянное: они хвалились, что могут упаковать вещи и уехать за час, и уже водить пальцем по помятой карте из бардачка фургона, в поисках нового пункта назначения.
Так может быть, это удерживало меня от Речи, идея, что его жизнь в настоящий момент была такой же непостоянной, как и моя. Мне не хотелось быть как другие девушки в других городах, слушать концерты Truth Squad и охнуть по Декстеру Джону, рожденному в Вашингтоне, под знаком Рыб, солиста, держателя пари, постоянный адрес неизвестен. Его история была настолько дремучей, насколько ясной была моя, казалось, что собака — это вся семья, которая его интересует. А я Реми Старр, жила в Лэйквью, теперь в Стенфорде, не решившая, какой предмет выбрать, склоняющаяся к экономике. Мы встречаемся всего несколько недель, мало. Нет необходимости следовать протоколу.
В ту ночь я, Хлоя, Джесс и Лисса пришли в Бендо около девяти. Truth Squad уже играла, и толпа была небольшой, но полной энтузиазма. Я заметила, потом быстро сделала вид, что не заметила, что она состояла из девушек, некоторые из них пробрались очень близко, прямо напротив сцены, они держали пиво и раскачивались под музыку.
Музыка, по правде, была смесью каверов и оригиналов. Каверы были, по словам Декстера, «необходимым злом» — требуемыми на свадьбах и необходимыми в клубах, по крайней мере, в начале, чтобы избежать побоев крышками от пива и сигаретными окурками. (Это уже тоже случалось). Но Декстер и Тед, которые организовали группу на первом году старшей школы, предпочитали собственные композиции, самыми великими и многообещающими из которых были картофельные песни.
К тому времени, как мы сели, группа закончила последнюю версию песни «Дай мне три шага», и собравшиеся девушки захлопали и загикали. Несколько секунд шла проверка струн, затем совещание между Тедом и Декстером, и потом Декстер объявил: