— Так, ладно, — сказала я, наконец. — Расскажи мне об этих парнях.
Она склонила голову набок, подозрительно прищурив глаза.
— Не надо делать мне никаких одолжений, — сказала она. — Если ты не готова к этому, то не надо пытаться. Мы обе знаем это. Игра не стоит свеч.
— Просто расскажи мне, — сказала я.
— Хорошо. Они все переходят на второй курс, и…
Она продолжала говорить, но я слушала лишь в пол уха, заметив в то же время, что «Отряд Истины» начал играть песню «Характеристика мертвеца». Не совсем подходящая композиция для того, чтобы заставить клиентов броситься скупать все вокруг.
Дон тоже, видимо, решил, что ей здесь не место, и взглядом приказал ее прервать, после чего зазвучали первые ноты «Старушки из Пасадена».
Я видела, как Декстер закатывает глаза, но быстро отвела от него взгляд, дабы не получить очередное «Я же тебе говорила» от Хлои. У меня не было желания портить свою репутацию.
— …таким образом, мы встретимся сегодня вечером в семь часов. Встреча пройдет в «Ригоберто». Это будет ночь бесплатных хлебных палочек.
— Хорошо, — сказала я. — Я тоже пойду.
Когда находишься в предвкушении встречи с кем-либо, порой забываешь, каким ужасом это все может в итоге обернуться.
Именно об этом я думала, сидя за столом в «Ригоберто» около восьми тридцати вечера, и жуя черствую хлебную палочку, ожидая свою встречу с Эваном, коренастым парнем со спутанными волосами до плеч, которые, по крайней мере, нуждались в мытье. Я радовалась, когда он жевал, потому что так его рот был закрыт.
— Скажи мне еще раз, — сказала я себе под нос, обращаясь к Хлое, которая уже успела обнять парня, с которым сама должна была сегодня встретиться, и который единственный выглядел действительно красивым среди остальных ребят. — Где ты откопала этих парней?
— В «Валмарте», — сказала она. — Они покупали мешки для мусора, как и я. Можешь в это поверить?
Я могла. Потому что Эван уже выболтал мне, что на следующий день, когда они шли собирать мусор, они встретили по пути Хлою. Их игровой клуб, в котором они состояли, арендовал участок, и объявил одну субботу в каждом месяце днем его очистки. Остальное время, по-видимому, тратилось на составление эскизов для их виртуальных Альтер-эго, и на борьбу со странными троллями. Всего за час я узнала об орках, «клингонах», и о том, что некоторые из их разновидностей и рас Эван изобрел сам, назвав их «Трикиптиоры», больше, чем могла бы узнать за всю жизнь, даже будь у меня желание.
Парень, с которым встретилась Хлоя, была симпатичным. Было очевидно, что она не удосужилась взглянуть на остальных и рассмотреть их как следует, прежде чем устраивать нам встречи: Эван был, ну, просто Эваном, а близнецы Дэвид и Дарен оба были спортивными и в футболках «Звездные Воины». Они даже не обращали никакого внимания на Джесс и Лиссу на протяжении всего ужина, полностью погрузившись в обсуждение японской анимации. Джесс посылала Хлое смертельные взгляды, а Лисса просто вежливо улыбалась, вероятно, думая о своем коллеге по продаже «KaBoom», ПиДжее, но она до сих пор думала, что ее симпатия к нему не заметна и не очевидна.
После ужина братья Дарен и Дэвид отправились домой, прихватив с собой Эвана. Они хотели, чтобы мы поехали с ними, но Джесс запротестовала, уверяя, что ей срочно нужно уложить своих младших братьев спать. Хлоя и Бен остались за столом, кормя друг друга из ложечки, поэтому остались только я и Лисса.
— Что теперь? — Спросила она, когда мы сели в мою машину. — «Бендо»?
— Неа, — сказала я. — Давай просто поедем ко мне домой, и посмотрим фильм, или еще чем-нибудь займемся.
— Звучит хорошо.
И мы выехали на дорогу, ведущую к моему дому. Как только мы подъехали, передние фары осветили нашу лужайку и первое, что я увидела, это мою мать, сидящую на крыльце. У нее не было туфель на ногах, локти упирались в колени, и, увидев меня, она вскочила, размахивая руками, будто была посреди океана, и пыталась ухватиться за спасательный плот, в двадцати футах от меня на твердой земле.
Я вышла из машины, а Лисса за мной. Я не сделала и двух шагов, как кто-то слева от меня сказал:
— Наконец-то!
Я обернулась: это был Дон, и он держал молоток в одной руке. Его лицо было красным, рубашка расстегнута, и он выглядел очень пьяным.
— Что происходит? — Спросила я маму, которая приближалась к нам, быстро шагая, и ее руки дрожали.
— Что происходит, — сказал Дон громко. — А то, что наш дом был заперт последние час-полтора, и у нас не было возможности в него попасть. Ты знаешь, сколько сообщений мы оставили тебе на телефоне? Знаешь?
Он орал на меня. У меня заняло некоторое время для осмысления этого, потому что раньше такого не случалось. Ни один из моих предыдущих отчимов не пытался влезать в мое воспитание, даже когда мы с Крисом были младше, и с нами было тяжелее справляться.
Честно говоря, я потеряла дар речи.
— Не стой просто так. Ответь! — Заорал он, и Лисса отступила, ее лицо выглядело нервным. Она ненавидела конфронтации. Никто в ее семье не кричал, и все дискуссии и разногласия решались спокойным путем, или контролировались внутренним голосом.
— Дон, милый, — сказала моя мать, подходя к нему. — Нет необходимости так расстраиваться. Она сейчас здесь и она может впустить нас внутрь. Реми, дай мне свои ключи.
Я не сдвинулась с места, продолжая смотреть на Дона.
— Я была на ужине, — сказала я ровным голосом. — Я не брала с собой телефон.
— Мы звонили тебе шесть раз! — сказал он. — Ты осознаешь, насколько поздно сейчас? У меня назначена встреча по продажам на семь утра, и у меня нет времени стоять здесь, пытаясь ворваться в собственный дом.
— Дон, пожалуйста, — сказала моя мать, протягивая руку, чтобы коснуться его. — Успокойся.
— Как ты закрыла дом, если у тебя нет ключей? — спросила я ее.
— Ну, — сказала она. — Мы…
— Это не имеет значения, — отрезал Дон. — Дело в том, что мы оставили сообщения для тебя и твоего брата, которые вы не прочитали и не приехали, из-за чего мы торчали здесь в течение часа. Я готов был уже выбить окна, чтобы войти в дом…
— Но сейчас она здесь, — сказала мама радостно. — Так что, давайте возьмем ключи, войдем внутрь, и все будет…
— Барбара, ради Христа, не перебивай меня, когда я говорю! — Рявкнул он, вскидывая голову, чтобы посмотреть на нее. — Иисус!
На секунду стало очень тихо. Я посмотрела на свою мать, чувствуя угрызения совести, чего не испытывала годами ранее, так как обычно я тоже всегда кричала на нее в ответ, но сейчас мне было жаль, что я позволяла себе это. Но независимо от гнева, мама всегда заботилась обо мне, и всегда оставалась для меня самым близким человек, она моя семья, в любом случае, и никакой мужик не сможет ей заменить меня, потому что мы — родные люди. Дон не видел этого, но я видела.
— Эй, — сказала я Дону, понизив голос. — Не разговаривай с ней так.
— Реми, милая, дай мне свои ключи, — сказала моя мать, дотрагиваясь до моей руки. — Хорошо?
— Ты, — произнес Дон, тыча пальцев прямо мне в лицо. Я смотрела на его толстый палец, сосредоточившись только на нем, в то время как все остальное — Лисса, стоящая в стороне, моя молящаяся мама, запах летней ночи — отпало. — Тебе стоит научиться некоторому уважению, мисс.
— Реми, — услышала я, как Лисса сказала мягко.
— А ты, — сказала я Дону. — Должен уважать мою мать. В этом нет ничьей вины, кроме твоей. Ты забыл свои ключи, это твоя проблема. Конец истории.
Он просто стоял, тяжело дыша. Я видела, как Лисса отступает вниз по дороге, и еще несколько шагов и она могла бы полностью исчезнуть в темноте.
— Реми, — снова сказала мама. — Ключи.
Я вытащила их из кармана, мой взгляд все еще был сосредоточен на Доне, а затем передала их через него маме. Она схватила их и быстро ринулась по лужайке к двери. Дон продолжал ответно смотреть на меня, видимо, ожидая, что я отступлю первая. Он ошибался.