— Эта машина — просто нечто, — шепчет она. Я вынуждена согласиться с ней. Машина Трея — один из этих высококлассных внедорожников, забитых под завязку. Что-то вроде космического корабля, повсюду мерцают кнопки и рычаги, и наверняка где-то чуть левее руля есть крохотный переключатель «ГИПЕРЗВУКОВАЯ СКОРОСТЬ».
Мы останавливаемся у Квик Зип, и Трей выключает зажигание.
— Кому чего? — интересуется он — Ещё ехать и ехать.
— Нам определённо нужно подкрепиться — говорит Пол, открывая дверь. Слышен тихий ненавязчивый звон — динь, динь, динь.
— Пиво, и…?
— Скиттлс, — заканчивает за него Лисса, и он хохочет.
— Упаковка скиттлс, — говорит он, — Замётано, Реми, а тебе?
— Диетическую колу, — отвечаю. — Пожалуйста.
Он выпрыгивает из машины, захлопнув за собой дверцу.
Следом выпрыгивает Трей, оставив ключи внутри и приглушив радио. Мы едем в городок неподалёку, где летом можно попасть на тройной ночной киносеанс. По сути, это не было двойным свиданием, у Трея в колледже есть девушка, а ещё изначально мы позвали Хлою и Джесс. Но Джесс приглядывает за ребёнком, а Хлоя, порвав со своим занудным бойфрендом, в данный момент охотится за каким-то парнем, приглянувшимся ей в торговом центре.
— Вот если бы у меня была такая тачка, — говорит Лисса, целиком развернувшись ко мне, — Я бы в ней жила. Определенно бы жила. Да ещё бы оставалось местечко для сдачи в аренду.
— Она огромна, — соглашаюсь я, глядя вперед, где есть ещё целых два ряда свободных мест, разделявших меня и заднюю дверь.
— Всё-таки это перебор. Кому нужно столько места?
— А может он основательно закупается, — предполагает Лисса.
— Он всего лишь студент, — говорю ей.
— Ну, — парирует она — всё, что я могу сказать, хотела бы я, чтобы у него не было подружки. Мне определённо нравятся миленькие обеспеченные парни.
— Ну ещё бы, — рассеянно поддакиваю, глядя на то, как Трей и Пол рассматривают парня в окошке — все прекрасно знают, кто из сотрудников с пристрастием проверяет документы, а кто нет, — и идут в конец магазинчика, прихватив по дороге не одну, а целых две упаковки Скиттлс для Лиссы. Я уже обратила внимание, что эти парни не размениваются по мелочам. Всё, что покупал для меня Пол за эти две недели наших свиданий, было либо огромным, либо двойным, и он всегда сразу же хватался за портмоне, даже не пытаясь потакать моим попыткам заплатить за себя. Он по-прежнему был Идеальным Полом, Совершенным Бойфрендом Образца Класса А. Однако же, что-то во мне продолжает придираться, как если бы я не наслаждалась плодами многолетнего тяжкого труда на фронте свиданий.
Я слышу дребезжание и гляжу налево, поразившись увиденному — фургон ребят из Truth Squad тормозит прямо возле нас. Я отклоняюсь назад, подальше из поля зрения, совсем забыв, что окна затонированны, и едва ли возможно разглядеть, что происходит внутри. За рулём Тед, с сигаретой в зубах, а на пассажирском сидении — Джон Миллер. Мы наблюдаем, а он наклоняется и тянет за дверную ручку. Дверь распахнулась, но, почему-то забыв отпустить ту самую ручку, он падает вниз прямо с ней; дверь по-прежнему приоткрыта. Тед глядит на пустое сидение, раздражённо вздыхает, и выбирается из фургона, захлопнув за собой дверь.
— Придурок, — говорит он достаточно громко, чтобы быть услышанным, и обходит бампер, где его прекрасно видно через лобовое стекло. Он смотрит на тротуар.
— Покалечился?
Ответ Джона Миллера мы не слышим. А потом я теряюсь, заметив Декстера, неуклюже карабкающегося на переднее сидение. Он цепляется за рычаг коробки передач, прежде чем ввалиться на водительское сидение и уже затем рухнуть на тротуар, чуть более изящно, чем Джон Миллер, самую малость. На нём та же оранжевая футболка, как в тот день, когда я его встретила, поверх которой — белая оксфордовская рубашка. Из кармана торчит одноразовая свадебная камера. Он всматривается в окно Лиссы, но ничего не видно. Она глядит в ответ, как будто бы с обратной стороны двойного зеркала.
— Это же Декстер? — она тихонько шепчет — окно Трея, у водительского сидения, открыто. Он достаёт фотоаппарат из кармана и слегка наклоняет его, фотографируя затемнённое окно. На секунду вспышка освещает фургон целиком, затем он засовывает камеру обратно в карман, промахиваясь, прежде чем водворить её на место.
— Угу, — отвечаю, и мы наблюдаем, как он спотыкается, огибая фургон, схватившись за бампер машины Трея в поисках поддержки. Он пошатывается, но вовсе не так, как обычно это делал в силу своей неуклюжести.
Похоже, он пьян.
— Так, ладно, вы двое, — начинает Тед, — я обещал подбросить вас сюда, и довёз. У меня свидание с Мери, а она и так чертовски мной недовольна, поэтому всё, финиш. Я не предоставляю услуги такси.
— Милостивый сударь, — я слышу голос Джона Миллера, — Вы исполнили своё обещание.
— Вы проваливаете отсюда, или как? — интересуется Тед.
Джон Миллер поднимается на ноги. Он всё ещё в рабочей одежде, но выглядит катастрофически помятым, как если бы кто-то запихнул его в мешок и продержал там пару часов. Рубашка болтается, штаны измяты, из кармана тоже выглядывает одноразовая фотокамера. На щеке царапина, довольно-таки свежая, видимо, итог полёта из фургона. Он с удивлением дотрагивается до неё, затем опускает руку.
— Милостивый сударь, — заявляет Декстер, размахивая рукой перед Тедом, у которого на лице было написано, как его достали.
— Мы задолжали Вам величайшую из услуг.
— Милостивый сударь, — вторит Джон Миллер, — Мы отплатим золотом, прекрасными девами и нашей бесконечной Вам преданностью. Да будет так!
— Да будет так! — подхватывает Декстер, взмахнув кулаком.
— Может быть, вы прекратите заниматься ерундой? — сердится Тед, стряхивая с себя руку Декстера. — Бесит.
— Как пожелаете, Соратник! — отвечает Джон Миллер, — поднимем бокалы,
— И-и-и да будет так!
— Да будет так! — опять Декстер.
— Ну всё. — Тед направляется к фургону. — Я сваливаю. А вы можете продолжать в том же духе.
— Да будет так! — выкрикивают они хором. Джон Миллер размахивает руками, и, судя по всему, опять вот-вот споткнётся.
— Но домой вы добираетесь сами. Только не натворите ничего эдакого, ладно? Нам нечем будет вносить за вас залог.
— Да будет так! — продолжает Джон Миллер, салютуя удаляющемуся Теду, — Нижайше благодарим Вас, милостивый сударь!
Тед показывает им средний палец, заводит двигатель и сдаёт назад, оставляя их у Квик Зип, где они фотографируют друг друга на фоне газетных стеллажей. А внутри я наблюдаю, как Пол и Трей болтают с парнем за стойкой, а он складывает их упаковки пива в бумажный пакет.
— Ага, а теперь надуй губки, — Декстер обращается к Джону Миллеру в позе топ-модели, выпячивающему грудь, с бумажными флаерами в руках в качестве реквизита. Он размахивает ими перед лицом и выглядывает из-за своего импровизированного веера, пытаясь выглядеть при этом соблазнительно.
— Вот, вот так, хорошо! Чудесно! — щёлкает вспышка, и Декстер прокручивает плёнку, хихикая.
— Так, а теперь покажи уныние. Вот так. Ты серьёзен. Ты страдаешь…
Джон Миллер с печальным лицом смотрит на дорогу, тоскливо поглядывая в сторону Дабл Бургера на другой стороне улицы.
— Великолепно! — заявляет Декстер, и они хохочут. Я слышу, как рядом со мной посмеивается Лисса. Джон Миллер принимает лучшую из своих поз, оперевшись на телефонную будку и хлопая ресницами, Декстер в последний раз щёлкает вспышкой, и плёнка заканчивается.
— Чёрт побери, — он трясёт камеру, как будто бы от этого будет больше фотографий. — Ох, ладно, вот и всё.
Они присаживаются на обочину. А я всё думаю, должны ли мы опустить окно, в конце-концов, сказать что-нибудь, чтобы дать им знать о себе, но, пожалуй, уже слишком поздно.
— По правде говоря, милостивый сударь, — торжественно заявляет Джон Миллер, крутя в руках свою одноразовую камеру, — Я печален. И серьёзен. И страдаю.