Моя голова гудит, пока я пересекаю стоянку в направлении фотосалона. Когда я захожу во внутрь, то вижу Лукаса за прилавком, работающего за проявляющей машиной. Он поднимает на меня взгляд и здоровается.
— Хэй. Когда выпускной?
Я вздрагиваю от этого вопроса, но потом понимаю, что он говорит о моем букетике на запястье, который теперь безжизненно свисает, будто он тоже выпил слишком много шампанского.
— Декстер здесь?
Лукас откатывается немного назад на своем кресле, и просунув голову в заднюю дверь, кричит.
— Декс!
— Что? — кричит он в ответ.
— Клиент!
Выходит Декстер, протирая руки о рубашку с беззаботной Чем-я-могу-Вам-помочь улыбкой, но когда видит меня, она меняется, но совсем чуть-чуть.
— Привет, — говорит он — Когда начнутся танцы выпускного бала?
— Неубедительно — бормочет Лукас, возвращаясь к машинке — И поздно.
Декстер игнорирует его и подходит к прилавку.
— Итак, — говорит он, подбирая пачку снимков и перебирая их — Что мы можем сделать для вас? Нужны уже напечатанные фотографии? Может размером побольше? Сегодня у нас специальное предложение для формата 6х4.
— Нет — отвечаю я, перекрикивая чанкающий шум машинки, на которой работает Лукас, выплевывая чьи-то бесценные воспоминания.
— Я просто хотела поговорить с тобой.
— Хорошо — отвечает он, не глядя на меня, продолжая возиться с фотографиями — Говори.
— Как все прошло в Вашингтоне?
Он пожимает плечами, — Тед закатил истерику за художественную целостность. Выбежал. Нам удалось умаслить их на еще одну встречу, сегодня договорились о выступлении еще на одной свадьбе сегодня, пока мы тут зависаем. В беде. Похоже, в последнее время много чего произошло.
Я просто стою с секунду, подбирая слова. Я замечаю, что он какой-то дёрганный, но больше все же подваленный.
— Ну что ж, — говорю я — Я скоро уезжаю и…
— Я знаю. — Теперь он смотрит на меня — На следующей неделе, да?
Я киваю, — И я просто хотела, в общем, объявить между нами мир.
— Мир? — он откладывает фотографии. На одной из той что лежит сверху я вижу позирующих женщин, все они улыбаются.
— А мы что, на войне?
— Ну — отвечаю я — Той ночью мы не очень хорошо расстались. Возле «Квик Зип».
— Я был немного пьян — признался он. — И…уф…возможно я не смог спокойно отнестись, как должен был, к твоим отношениям со «Спиннербейт».
— Отношения со «Спиннербейт» — медленно проговариваю я — теперь закончены.
— Ну, не могу сказать, что мне жаль. Они группа членососов и их фанаты…
— Ладно, ладно — перебиваю я — Я знаю. Ненавидишь «Спиннербейт»
— Ненавижу «Спиннербейт»! — бурчит Лукас.
— Послушай, — Декстер наклоняется ко мне через прилавок, — Ты мне нравилась, Реми. И возможно мы не смогли бы быть друзьями. Но, Господи, ты была убеждена не тратить на это время, так ведь?
— Я совсем не хотела чтоб это было неприятно — отвечаю я ему.
— И я хотела, чтоб мы были друзьями. Просто это никогда не срабатывает. Никогда.
Он обдумывает это. — Хорошо. Думаю, ты права. Может мы оба немного виноваты в этом. Я точно не был честным, когда говорил что смогу дружить с тобой. И ты точно не была честна, когда говорила, знаешь ли, что любишь меня.
— Чего-о-о? — говорю я уже громче. Это все шампанское. — Я никогда не говорила, что люблю тебя.
— Может не таким множеством слов — отвечает он, снова перетасовывая фотографии — Но думаю, мы оба знаем правду.
— Это исключено — говорю я, но чувствую теперь что незавершенность медленно сводится на нет, сильнее и сильнее затягиваясь узлом.
— Еще бы пять дней — решает он, подняв ладонь — и ты бы меня полюбила.
— Сомнительно.
— Ну, это уже вызов. Пять дней и тогда…
— Декстер, — говорю я — я шучу. Он снова кладет на стол фотографии и улыбается мне.
— Но теперь мы никогда не узнаем об этом, так ведь? Могло бы и получиться.
Я улыбаюсь ему в ответ — Возможно.
И вот, мы делаем это. Завершение. Жирной галочкой выбывает последний пункт из моего длинного списка. Я практически почувствовала как этот груз поднимается с моих плеч и слабое привычно ощущение того что все мои планеты выровнены и все, по крайней мере сейчас, бло правильно в этом мире.
— Реми! — я слышу, как кто-то кричит снаружи и обернувшись, вижу что в дверях нашего салона в шапочке для покраски стоит Аманда, щелкая своими пальцами — Ты пропускаешь танцевальную вечеринку. За ее спиной хохочет Талинга и Лола.
— Ничего себе — говорит Декстер, когда Аманда продолжает свой танец-стриптиз, не обращая внимания на проходящую мимо пожилую пару, которые несут пакет птичьего корма и неодобрительно смотрят на нее.
— Похоже, мы работаем не в том месте.
— Я должна вернуться.
— Хорошо, но прежде чем ты уйдешь, ты должна это заценить. Он выдвигает ящик, а затем достает стопку глянцевых фотографий, раскладывая их передо мной на прилавке.
— Свежие и лучшие кадры для нашей стены позора. Только посмотри.
Все они отвратительные. На одной позировал парень среднего возраста в стиле «Я культурист» с напряженными мышцами, а на его пузо был натянут маленький купальник «Speedo». На другой два человека, стоящих на носу корабля: мужчина улыбался, наслаждаясь этим, в то время как женщина была буквально зеленого цвета, и вы сразу понимаете, что на следующем фото будет ее рвота. В этой коллекции преобладала тема разврата и позора и каждый кадр был глупее и более отвратительней, чем предыдущий. Я настолько погрузилась в реакцию на снимок, где кошка пытается спариваться с игуаной, что практически не рассмотрела последнее фото с вполне соблазнительно позирущей женщиной в одном лифчике и трусиках.
— Ох, Декстер, — комментирую я. — Честно говоря…
— Эй, — он расправляет плеч, — Ты делаешь то, что должна сделать. Так?
Я собираюсь ответить на это когда вдруг кое-что понимаю. Я знаю эту женщину. У нее темные волосы, соблазнительная пухлая нижняя губа, она сидит на краю кровати и держит руки на бедрах так чтоб ее декольте было хорошо видно. Но самое главное я знаю что у нее за спиной: большой уродливый гобелен с изображением библейских сцен. Прямо у нее над головой, слева Главный Иоанн Креститель, во время служения для сбора пожертвований.
— О Боже мой! — восклицаю я.
Это комната моей мамы. И женщина на кровати эта Петти, секретарь Дона. Я смотрю на штамп с датой в углу фото: Август, 14. Прошлые выходные. Когда я осталась ночевать у Лиссы, а мама была во Флориде, решившая что теперь все будет хорошо.
— Действительно нечто, да? — спрашивает меня Декстер, выглядывая поверх фото.
— Я знал, что тебе понравится именно эта.
Я смотрю на него и теперь все встает на свои места. Завершение. Ага, как же. Эта была маленькая месть Декстера, его удар ножом в спину, когда я беззащитна. И вдруг я прихожу в такую ярость, что чувствую как к моему лицу поднимается вся кровь, горячая и красная.
— Ну ты и мудак — выплевываю я.
— Чего? — он раскрывает глаза.
— Ты думаешь что это игра? — резко отвечаю я, бросая в него фотографию. Она попадает ему в грудь, протыкая уголком, но он отступает, позволяя ей упасть на пол.
— Ты хочешь вернуться ко мне и так поступаешь? Боже, я хотела нормально уехать, Декстер. Я пыталась быть выше этого!
— Реми, — говорит он поднимая руки вверх. Позади него Лукас отталкивает назад свое кресло и смотрит на меня.
— О чем ты говоришь?
— Ах, ну да, конечно — продолжаю я — Все эти разговоры о вере и любви. А потом ты вытворяешь нечто подобное, просто чтобы причинить мне боль. И не только мне! Моей семье.
— Реми. Он пытается дотянуться до меня и взять меня за руку, чтобы успокоить, но я отстраняюсь, сильно отдергивая кисть, и сбиваю кассовый аппарат.
— Да брось ты. Просто скажи мне…
— Да пошел ты! — кричу я пронзительным голосом.
— Да в чем дело? — кричит он в ответ, затем наклоняется, чтоб поднять с пола фото. Смотрит на нее.