Третью останавливало одно: попробуй она сейчас подняться, ослабшая после долгой спячки и смены пола, и жара ее погубит…
Хотен отнял руку первым и, позабыв обо всяких манерах, выхлебал полную чашку ромашкового настоя — даром что тот даже остыть не успел. Лют переводил любопытный взгляд с ревизора на меня, ожидая комментариев, но начал все равно первым:
— Ну, дело, похоже, конкретно в вас двоих. Я вас обоих за запястья сгреб, но ничего не услышал, а вы, похоже, даже не заметили. Третья вас услышала?
— Услышала, — невесело отозвался Хотен и налил себе еще настоя. — Мечтает нас раздавить, как букашек, но опасается свариться живьем, выбравшись из цисты. Учитывая ее подход к вопросу, разумнее начать немедленную откачку магии из всех цист на территории Союза.
Я едва не потеряла дар речи, но печальный опыт общения на съездах и научных конференциях помог сформулировать главный вопрос до того, как начался традиционный подсчет издержек и организационные моменты.
— Первую мы убивали всем Союзом на протяжении двухсот лет. Ты точно уверен, что сможешь провернуть аналогичный номер с четырьмя драконами до того, как они раскачаются и решат, что умирать без боя — недостойно?
Хотен наградил меня усталым взглядом руководителя, чье дело — поставить задачи, а остальное — проблемы подчиненных. Я насупилась и подобралась — как подчиненная, регулярно сталкивающаяся с подобным стилем руководства.
Конец нашему безмолвному спору положил Лют, флегматично заметивший:
— МагКонтроль рассматривал вариант с ликвидацией драконов и счел, что геноцидом должны заниматься коварные враги, а никак не слуги народа. Ну, и времени у нас, если на то пошло, только до зимы, пока не станет достаточно холодно. А пустить в эксплуатацию откачивающую станцию — даже по типовому проекту — порядка полугода работы, плюс, опять-таки, до четырех месторождений у нас уровень потребления не дошел, и для излишков магии нужны места складирования. Мы просто не успеем убить драконов.
— Не успеем, — подумав, признал Хотен. — Если будем строить станции подключения, склады и Временные городки — точно не успеем. Но Ратиша, помнится, рассказывала, что Найден сумел забрать у нее магию простым прикосновением. Думаешь, с драконом номер не пройдет?
— Нет, — отозвалась я, потихоньку зверея от традиционного повторения всех вопросов, так или иначе всплывающих на конференциях. — Даже если опустить тот момент, что я могу принять только ограниченное количество магии, то для передачи мне нужно прикосновение кожа к коже. А как ты докопаешься до дракона, если температура цисты…
Лекцию я могла продолжать долго. Хрупкость металлов при сверхнизких температурах драконьих цист — давнишняя проблема, так и не решенная; многие магологи, строя теории и яростно доказывая пользу своих изобретений, забывали о практической стороне вопроса, и эта повторяющаяся недоработка раздражала хуже комариного писка.
К счастью, среди нас еще оставался один здравомыслящий человек, попросту зажавший мне рот ладонью. Я немедленно потеряла мысль и нахмурилась: рука оказалась ледяной, со светло-фиолетовыми от застоявшейся крови ногтями. Как еще не отнималась только?
— Тиша хочет сказать, — невозмутимо изрек Лют, не отнимая ладони, — что вариант с переговорами на данный момент представляется наиболее приемлемым.
Хотен хмуро посмотрел на его руку, но сдержался. Особист убрал ладонь сам, убедившись, что я не собираюсь бросаться на каждого, кто рискнет задать глупый вопрос.
Ладно. Не такой уж глупый. Но наболевший.
— Третья не понимает, с какой целью мы пытаемся достучаться, — сформулировал, наконец, проблему ревизор. — Считает нас слишком незначительными, чтобы прислушиваться. Я доложу начальству и подам прошение, чтобы меня временно причислили к исследовательскому центру.
— Ты уверен? — уточнила я. — Пока о тебе не знают наверху…
Ревизор усмехнулся и скрестил руки на груди. Выглядело, как всегда, внушительно.
— До зимы меньше пяти месяцев. Я бы, может быть, и сделал вид, что не имею никакого отношения к этой истории с магией, но, если исследовательский центр не покажет результаты в ближайшее время, плохо будет всем. Проводить ревизии ледяной пустыни — удовольствие ниже среднего. Да и отдел по особым поручениям, насколько я понимаю, уже начал рыть носом в моем направлении, так что в моих интересах прийти тогда, когда я еще могу ставить условия.
Я обескураженно кивнула, признавая его правоту. Ревизор допил ромашковый настой, сердито тряхнул головой и поднялся на ноги.