- Ты не собираешься сказать ему?
Это был болезненный вопрос, и Стив опустил голову, стараясь скрыть, как глубоко задели его слова Т’Чаллы.
- Пока нет, - ответил Стив. – Ему хватило неприятностей, чтобы еще и будить его ради плохих новостей.
- Он будет не в восторге, когда узнает, - с плохо скрываемой иронией заметил Пантера. Стив кивнул.
- Да. Но я постараюсь объяснить ему, что это необходимо, - он помолчал. – Сколько времени у меня есть?
Т’Чалла пожал плечами.
- Пока не сдашься. Я буду лично проверять результаты. Все, что тебе понадобится для работы, ты получишь. Хотя и я не всесилен, попрошу это учесть. И еще имей в виду, что его нельзя выводить из криосна чаще раза в день. Вредно.
- Проверять результаты?
- Код зачитаю я. И если ты сможешь остановить его, когда ему приказывает кто-то другой, это будет победой.
Стив кивнул.
- Я согласен.
*
Он уверенно шагнул внутрь, набирая на мониторе код отмены заморозки.
Шпаргалки ему были уже не нужны, он помнил код наизусть.
«Колыбельная». В первый раз у Наташи и Халка это получилось непреднамеренно, и все равно они с Беннером провели долгие месяцы тренировок, прежде чем закрепить случайный успех.
У него тоже получалось. Дважды. Все-таки случай на мосту Стив считал за удачную попытку, потому что тогда Солдат впервые заговорил с ним. Заговорил и заколебался, пусть всего на секунду, но на эту секунду программа дала сбой. Он должен был попытаться.
И когда по телу Баки снова начало разливаться живое тепло, Стив невесело подумал: «Ну что ж, Бак… Пора познакомиться с твоим Халком».
ФАЗА ПЕРВАЯ
- Я жду приказаний.
Он сидит напротив. Рука на столе, мутный взгляд смотрит мимо. За глазами непроницаемая, плотная стена тумана, но выражение у них хищное, как у совы. Он почти не моргает, а если моргает, то медленно, словно опоенный. На указательном пальце белеет пульсометр, экран размеренно пищит на самой грани слышимости. Пульс ровный, как у спящего. Глубокое дыхание.
- Ты знаешь меня?
- Да.
- Кто я?
- Капитан Америка. Шестой уровень. Невыполненное задание.
Этот ответ бьет Стива в грудь, но он запрещает себе демонстрировать это.
- Хочешь его завершить?
- Больше не актуально.
- Как тебя зовут?
- Я Зимний Солдат, - он говорит тускло, невыразительно и с явной неохотой, словно ему неприятен звук собственного голоса.
- Это позывной. А я спросил имя. У тебя есть имя?
Молчание.
- Отвечай.
- Несущественно, - говорит он, и… интонация уже другая. Суше.
- Где ты вырос? Ты ведь где-то вырос.
- Несущественно.
- Кем ты был до того, как стать Зимним Солдатом?
Без ответа.
*
Стив зовет его «Солдат» только по-русски. Он попробовал в один из дней звать его «Баки», дозваться до Баки, вплоть до прямого приказа «вспомни, кто ты!». Но добился только того, что Солдат стал нем, как рыба. Он вообще перестал отвечать на вопросы, как если бы перестал понимать человеческую речь. Приказы физического свойства он выполнял беспрекословно: «встать», «сесть». Но больше не говорил.
Поэтому пришлось смириться с этим «Солдат». Хотя видит Бог…
*
- Сколько тебе лет?
- Несущественно.
Это не Баки. Об этом постоянно приходилось себе напоминать. И пусть у него было тело Баки, голос Баки, взгляд… а вот взгляд чужой. Словно в Баки вселилось что-то холодное и равнодушное. Или как если бы перед Стивом сидел его темный близнец.
- Для меня существенно. Если не знаешь точно, скажи приблизительно.
- Около тридцати.
- Хорошо. Я зачитаю тебе возрастную ленту, а ты попытаешься вспомнить события каждого периода. Понял?
Осторожный кивок.
- Тебе пять лет. Что ты помнишь?..
Без ответа.
*
- Я зачитаю тебе список имен. Ты должен сказать, какие тебе знакомы.
Кивок.
- Джеймс Бьюкенен Барнс. Тимоти Дуган. Винифред Сноу. Кларк Гейбл. Долорес Кармоди. Джим Морита. Марлен Дитрих. Гейб Джонс. Говард Старк. Пэм Уиннерби. Кэрол Ломбард. Стив Роджерс. Моника…
- Стивен Грант Роджерс, - отзывается Солдат.
На секунду Стив думает – получилось! Но сразу понимает, что ошибся.
- Знакомое имя?
- Да.
- Откуда ты его знаешь? Чье это имя?
Солдат думает долго. Взгляд его начинает метаться, пульс на экране пищит быстрее.
- Сообщение о дестабилизации, - хрипло говорит он. – Требуется обнуление. Сообщение о дестабилизации…
- Хватит! – прерывает Стив. – Смотри на меня. Успокойся. Дыши глубже. Вот так. Продолжим завтра.
Очень хочется выть.
*
Стив всякий раз тяжело наблюдал за этим этапом. Пробуждение. На то, чтобы выйти из криосна, Баки требовалось двадцать минут. Или около двадцати, раз на раз не приходился. Стив смотрел. Он наблюдал, как камера наполняется кислородом, как повышается температура, как струи воздуха сушат холод, и все внутри капсулы тонет в белом пару, надолго скрывая от взгляда Баки, прежде чем стекло опустится. Стив наблюдал, как щупальца этого пара просачиваются из камеры наружу и тают. До пробуждения Баки после опускания стекла оставалось от трех до пяти минут.
Странное дело, Стиву не нужно было сверяться с приборами жизнеобеспечения, чтобы увидеть и ощутить это. Стив просто знал – вот его только что не было, и вот – Баки уже здесь. Внешне ничего не менялось, не двигались веки, но по каким-то едва заметным признакам он ощущал это, как сработавший внутри выключатель.
Баки здесь.
Стив начинал читать. Ему требовалось поймать нужный момент, чтобы сделать переход безболезненным.
Иногда он успевал. Иногда нет.
- Нет! Нет, Стив, пожалуйста!
Так нужно. Верь мне, Бак, все будет хорошо.
Он кричал каждый раз. Дергался, как в дурном кошмаре. И, если успевал проснуться раньше, его обезумевший от ужаса взгляд метался по лаборатории, и крики складывались в слова:
- Не надо! Хватит! Стив!
Он не позволял себе сбиться. Хотел только закончить как можно быстрее, но… торопиться было нельзя. Важно было выдержать четкий ритм, и если собьется, придется все начинать заново.
В эти моменты он казался себе истязателем, и встречал ледяное равнодушие Солдата едва ли не с облегчением.
*
- Я жду приказаний.
Солдат смотрел мимо Стива. В пустоту, как если бы был не здесь или смотрел в какие-то собственные, одному ему ведомые глубины. Голос его был сухим и бесстрастным. Казалось, что у Солдата нарушено или отсутствует эмоциональное восприятие действительности. Но если удавалось перехватить его взгляд и зафиксировать на себе, Стив читал выражение по этим глазам, слабое, как эхо, но оно было.
Усталая необходимость подчиняться идиоту.
«Ты играешь не по правилам, - говорил этот взгляд. – А если ты не умеешь со мной обращаться, я тебя укушу».
*
- Сообщение о дестабилизации…
- Кто такой Стивен Грант Роджерс?
Солдат смотрит мимо, рука сжата в кулак, на лбу пульсирует жила.
- Сообщение о дестабилизации! Требуется…
- Смотри на меня! Кто такой Стивен Грант Роджерс?!
Солдат вскидывает голову, с горящими в глазах огнями-сполохами, и ярость хлещет из него как бич.
- ЗАТКНИСЬ!
Стол летит в сторону, Солдат на ногах, и Стив уже блокирует удар, бросая на пол гудящее от напряжения тело, понимая… «Сообщение о дестабилизации» - это сигнал, как боль или страх. Это бич, уже взметнувшийся в воздух, перед тем, как опуститься на чью-то голову или спину. Солдат дерется слепо, безумно, и Стиву с трудом удается прижать его к полу и проорать приказ «Остановись!» несколько раз, прежде, чем он затихает в его руках.
Сообщение – это словно предупреждение об атаке на программу. А ярость – способ программы себя защитить.
Но почему получалось тогда?.. Господи, почему?..
*
- Сообщение о дестабилизации…
В который раз. Стив сокрушенно швырнул блокнот на стол. Сдавил пальцами виски, вслушиваясь в звенящую тишину. Доводить дестабилизацию до агрессии он больше не рисковал, а идеи стремительно подходили к концу.