Стиву казалось, что это будет легко – приказать «вспомни меня» или «вспомни себя», когда он вправе отдавать приказы, и даже сначала опасался излишне пользоваться своим положением. Идиот. Это не работало. Читал он код или нет – пробиться через транс не удавалось.
За все это время он еще ни разу не видел Баки. Только мутные глаза Солдата и пустоту в них.
- Я не справился с заданием? – спросил тот, нарушая молчание. Помяни его.
- Да, - выдохнул Стив, зло и хлестко, с силой проводя ладонями по лицу. Затем поднял глаза и…
И увидел.
Солдат кивнул ему, несколько раз, мол, да, я все понял. Покорно, с готовностью, глазами затравленного зверя глядя в стол. Словно ждал чего-то.
«Наказания», - вдруг озарило Стива. Он не выполнил приказ. И ждет, что его за это накажут.
Что его накажет он. Стив.
На него нахлынуло болезненное оцепенение. Где-то в глубине души образовалась гулкая щемящая пустота, очень похожая одновременно на боль и на жалость. Она холодными щупальцами расползлась внутри, наполняя грудь и живот, полилась по конечностям, и впервые в мозгу у Стива так отчетливо прозвучала мысль: «Вокруг одни жертвы». Соковийский подполковник, сошедший с ума от горя, воин Т’Чалла, баюкающий на коленях тело погибшего в теракте отца, сирота Тони Старк, раненый Роудс, опасная для мира Алая Ведьма, Баки в плену ГИДРЫ…
Зимний Солдат. Марионетка многих хитроумных стратегов. Побледневший, готовый принять наказание за то, что не выполнил его, Стива, приказ.
Так дрессированная собака, прижав уши, покорно ожидает побоев.
Стив резко подался вперед, и его рука уверенно накрыла предплечье Солдата, вынудив того вскинуть тусклые настороженные глаза.
- В том, что ты не справился, ничего страшного нет, - отчеканил Стив. – Ты меня понял? Наказывать я тебя не буду. Задание трудное, получится не сразу. Попробуем еще раз?
Он убрал руку. И заметил, как Солдат чуть расслабился, как напряжение покинуло спину и плечи.
- Суть задания, - негромко и осторожно произнес он, вскинув голову, и Стив еще поразился, как же различаются их голоса, - в чем оно заключается?
- Когда мы справимся, ты сам все поймешь.
Солдат покорно кивнул, не став уточнять. Только в тусклых глазах Стив успел уловить выражение, слабый проблеск эмоции, похожей на бессильное отчаянье.
«Я не понимаю, чего ты от меня хочешь», - сказал этот взгляд.
*
Стив много думал. Писал в блокноте варианты, перечеркивал их и думал еще.
Он не верил в гипноз. Консерватор, практик и реалист. Не верил. Точнее, он не верил в гипноз с маятниками и щелчками, не подкрепленный магией умельцев сложных наваждений, таких как Алая Ведьма или Локи. Да и гипноз последнего лечился крепким ударом по голове.
Будь в этом случае все так просто… нет, здесь было что-то иное.
Коды… Вряд ли эти слова имели смысл по отдельности. Да и в то время, когда слова вживлялись Баки в голову, он вряд ли настолько хорошо знал русский, чтобы понимать их смысл или глубинное значение.
Без сомнения, шифр. Либо на каждое слово и выражение своя закрепленная за ним ассоциация, либо дело в ритме, длине слов, положении ударного слога… Впрочем, одно другому не мешает.
Эти слова погружали Баки в транс. И этот транс по каким-то причинам не имел связей с памятью и личностью Джеймса Барнса. Как если бы Баки спал или находился под действием наркотика. Более того, два эти состояния входили в острое противоречие. Стив задал достаточно вопросов, чтобы понять – Солдат не знает о Баки. Даже если само прозвище будит в нем какие-то ассоциации, он не отождествляет себя с Джеймсом Барнсом. «Кто ты? Как тебя зовут? Сколько тебе лет? Тебе пятнадцать лет – что ты помнишь? Как звали твоего отца? В каком городе ты вырос?». Такие вопросы вызывали в Солдате сомнения, замешательство и растерянность. И это состояние ему не нравилось, причем активно не нравилось. Он начинал опасно смотреть.
Но ключевых видов реакций все равно оставалось два.
В первом будто бы включался режим допроса, Солдат замыкался, уходил глубоко в себя, переставая обращать внимание на Стива и отрешаясь от происходящего. В этом состоянии, казалось, можно хоть пальцы ему ломать, а говорить он не станет. Впрочем, механические команды он выполнял, как Стив уже проверил ранее.
Во втором случае следовало «Сообщение о дестабилизации». Словно его надрессировали сообщать о сбоях в системе, и он начинал требовать обнуления. Стиву казалось – вовсе не потому, что оно, чертово обнуление, ему действительно нужно или желательно, просто это был его способ сообщить о том, что начинается сбой. Приступ.
Амок.
В этом состоянии он начинал атаковать, слепо и совершенно бесконтрольно; когда такое случалось, Стив не видел в его лице никакого понимания происходящего – так безумно мчится к обрыву искусанная слепнями лошадь. В такие моменты серые глаза Солдата загорались гневом, он с криком шел в атаку, словно стремясь ударами заглушить слова Стива. Причем атаковал он плохо, сказывалось отсутствие руки.
И все равно – бросался. Словно ему было больно. Или даже не больно, но по каким-то причинам невыносимо.
Стив уже научился прислушиваться к его «Сообщениям» и сворачивать разговор в другую сторону, но сторон оставалось все меньше и меньше.
У него была одна робкая мысль. Слишком безумная, чтобы всерьез ухватиться за нее раньше, но теперь оставались только безумные. Оба раза, когда Баки в режиме Солдата узнавал его или был к этому близок, случились во время боя. После продолжительной драки. Отсюда рождалось предположение, что…
Дестабилизация программы активируется адреналином. Только в запале боя до Баки можно докричаться, когда уровень адреналина в крови зашкаливает, и программа начинает сбоить.
Значит… Нужно попробовать вызвать его.
Вызвать огонь на себя.
*
- Я жду приказаний.
Стив сделал глубокий вдох, встал перед ним и отдал приказ:
- Нападай. Я – твоя цель.
И Солдат бросился на него так резко, словно только этого и ждал.
От удара ногой в живот у Стива потемнело в глазах.
- Баки! – заорал он, блокируя удары, но не атакуя в ответ. Солдат швырнул его через всю лабораторию, и Стив, сшибая подставки с пробирками, грохнулся на пол. По полу разлетелось стекло, и Солдат шел по нему босиком, не обращая внимания на боль, оставляя кровавые отпечатки…
- Баки, очнись!
Пока не схватил Стива правой рукой за горло, поднимая к самому своему лицу.
- Баки… – хрипел Стив, понимая, что если не отшвырнет его от себя, то потеряет сознание. – Баки…
Крики и топот долетали до него уже откуда-то издалека. Их окружили дула винтовок, стекло захрустело под ботинками, и Солдат, отвлекшись на них, чуть разжал пальцы, дав Стиву возможность сипло выхрипеть:
- Стоп.
*
- Если твой замысел заключается в этом, то он обречен на провал. И я не позволю вам драться в лаборатории.
Т’Чалла выглядел усталым. Стив мог его понять. В комплексе Его Величество появлялся теперь весьма редко – Черная Пантера гонял браконьеров. Сезон. И если раньше это были в основном добытчики шкур, бивней и леса из близлежащих стран, разоренных гражданскими войнами, то теперь, после выхода Ваканды на международную арену, здесь заметно прибавилось шастающих по лесам вольных искателей вибраниума всех национальностей.
Времени у Т’Чаллы было в обрез, но он все равно пришел, чтобы лично разобраться в ситуации.
«Хороший из него правитель», - подумалось Стиву. Он уже предлагал Т’Чалле свою помощь, но пока Его Величество предпочитал разбираться с налетами самостоятельно.
- Это я приказал ему на себя напасть. Подумал, что так смогу до него докричаться.
Баки снова спал в криокапсуле. До этого Солдат позволил усадить себя на кушетку и обработать ступни. Он больше не проявлял никаких признаков агрессии, никого не бил. Да и Стиву глотать было уже почти не больно.