- Могу я высказать свои соображения? – Т’Чалла дождался кивка, после чего продолжил. Говорил он медленно и раздельно, взвешивая каждое слово. – Ты идешь не в том направлении. Он говорит тебе, что ждет приказаний, и ты повинуешься. Но он как джинн. Если его вызовет кто-то другой, он будет исполнять желания нового хозяина, и ты утратишь привилегию отдавать приказы.
- Я знаю, - тут же откликнулся Стив. – Поэтому я пошел на это. Когда я был его целью, у меня получалось пробиться к нему. Подумал, может, ответ кроется где-то здесь. В других случаях нет вообще никакого результата. Когда я начинаю подбираться к Баки, он замолкает, как на допросе. Или выдает сообщение о дестабилизации, звереет и бросается на меня.
Т’Чалла грустно улыбнулся.
- Твой друг ведет себя так, будто видит сон, - заметил он негромко. – А когда ты зовешь его, он начинает просыпаться, и атакует тебя, чтобы ты не будил его.
- Почему?
- Очевидно, потому, что реальность, в которой он должен проснуться, много хуже, чем его сон.
- Лучшая защита от взлома, - Стив покачал головой, – обучить сознание изо всех сил цепляться за транс. Что с ним должны были делать, чтобы режим Зимнего Солдата воспринимался им как единственно безопасный?..
- Уверен, что хочешь знать?
- Нет. У меня богатое воображение, - Стив выдержал долгую паузу. – Зимний Солдат родился на операционном столе. Нам кажется невозможным представить себе человека без прошлого. Но он такой. Он не может или не хочет знать, кем был до того, как стал таким.
- Все может быть проще, - на удивленный взгляд Стива Пантера пожал плечами. Крепкими такими плечами, которые в свободной тунике просматривались отчетливо и походили на шевелящиеся под кожей валуны. – Ты рассматриваешь его как личное безумие своего друга. Однако Зимний Солдат может иметь собственное сознание. Пусть и примитивное, ведомое иной природой. Тогда ему нечего вспоминать о жизни вне программы, потому что тогда его еще не существовало.
- Раздвоение личности?
- В нашем народе есть легенда об Ириму. Леопарде-людоеде, умеющем принимать человеческий облик.
- Оборотень, - понял Стив.
- Твой друг – человек, в котором живет зверь. Ты зовешь человека, и зверь огрызается.
Стив невесело усмехнулся, вспомнив, как Наташа, попытавшись дозваться до Брюса Беннера, едва успела увернуться от разъяренного Халка. А он ведь действительно все это время шел не туда. Не существовало…
- Я взломаю его, - решительно сказал Стив. – Посмотрим, как станет вести себя Солдат, когда не будет получать направление болью. Если закрепится, что с ним теперь работают по-другому, может, это позволит ему выходить в сознание Баки.
- Или все станет хуже. Он может стать неуправляемым. И сорваться с цепи.
- Я удержу его. Затем я и здесь.
*
Сегодня все было не так. Он промедлил, царапая язык и нёбо чеканными словами кода, и беспомощно смотрел, как друг бьется в путах. И сегодня это было особенно тяжело.
- Пожалуйста! – метался Баки. – Стив, пожалуйста, не надо!
Наверное, всему виной был провал…
Он не смог. Ему так нужна была поддержка, и после стольких неудач… он больше не мог, не хотел чувствовать себя чудовищем. Хватит! Он прекратил на «Возвращении на Родину», в один шаг преодолев расстояние до Баки, хватая друга за плечо, другой рукой оглаживая мокрый холодный лоб.
Вдруг понимая, что их друг от друга отделял всего один шаг.
- Ну все, все. Дыши, - бормотал он, быстро освобождая Баки от креплений. – Я не стану дочитывать.
Тот захлебывался воздухом, дрожал, смотрел мутно и вымученно.
- Зачем ты так… со мной?..
- Прости, - выдохнул Стив, когда Баки почти упал ему на руки. – Прости. Я все тебе расскажу.
*
- Значит, вот в чем дело… – Баки, болтая в воздухе сомкнутыми ногами, сидел на кушетке, покручивая в пальцах граненый стакан с содаби – крепкой пальмовой водкой. – А у этого соковийца то еще чувство юмора. Подарил меня всему миру, а? Щедрый засранец. Может, сыграешь в Одиссея и просто залепишь мне уши воском?
- Не смешно, Бак.
Стив не хотел говорить с ним резко, но так получалось. Непроизвольно. Ему не нравилась реакция Баки на плохие новости, не нравится этот тусклый блеск глаз и полная безнадежность в голосе, полном едкой желчи. Стив предпочел бы, чтобы Баки ругался или метался по комнате, но только не вот так, почти спокойно принимая удар с видом «а я-то думал, что хуже уже не будет».
- Да я и не смеюсь, - он горько невесело улыбнулся.
Это была правда. Баки не выглядел как человек, который хочет найти решение. Скорее, как человек, который уже сдался, и просто хочет, чтобы все доброжелатели оставили его в покое. Видеть его таким было мучительно.
- Если я не найду ключа…
- Я понял. Мне уже отсюда не выйти. Пообещай только не пускать мне пулю во сне. Хочу присутствовать, так сказать, если решишься.
Стив медленно прикрыл глаза и опрокинул в себя содержимое стакана, чувствуя, как глоток расплавленного свинца, обжигая пищевод, падает в желудок. Легче не стало.
- Чтобы больше я от тебя такого не слышал. Ты понял меня?
- Да, Стив, - покорно кивнул тот.
- Ты уверен, что в тебя не встраивали код деактивации? – вернул он прежнюю тему. Баки покачал головой.
- Уверен. Слишком опасно. Слово можно услышать во время задания, и программа даст сбой. Несколько слов – это уже сложнее, и может сработать, если, конечно, успеешь их прочитать, пока на тебя прет Зимний Солдат. Так что… из того, что я помню, все решалось обнулением.
- Прости.
Помолчали.
- Когда ты Зимний Солдат… ты хоть что-нибудь чувствуешь? Если не помнишь, то, может, есть ощущения?
Баки вновь покачал головой. Стив не дал ему прочесть собственный код даже по бумаге. Побоялся, что Баки может впасть в кататонию, потому что транс без приказа был в понимании Стива равен цугцвангу.
- Просто проваливаюсь в темноту. Воспоминания потом возвращаются. Вижу все как сон, то есть… вижу свое тело, понимаю, что делаю, но это не мое понимание. И я не могу контролировать свои действия. Им движет сила приказа, Стив. Это чертовски мощная штука. Черт возьми, я себя чувствую выдрессированным спаниелем. Мне командуют, и я повинуюсь.
Стив рвано выдохнул.
- Почему ты не пришел ко мне? Зная про коды…
Баки посмотрел на него тяжело и долго. Затем отвел взгляд и осушил свой стакан.
- Я ждал тебя, - упрямо настаивал Стив. – Мы с Сэмом искали тебя два года, и ты не мог об этом не знать. Почему не пришел? Почему не обратился ко мне, если все было так серьезно?
- Потому и не пришел, - непонятно бросил Баки. – Не хотел попасть в психушку или тюрьму.
- Я бы никогда тебя не упрятал!
- Кто тебя знает? – он усмехнулся, не глядя на Стива. – Ты ведь тоже не спросил, где я был в момент взрыва в Вене. И может ли кто-то это подтвердить. Тебе показали по ящику, что виновен Зимний Солдат, и ты сразу поверил. Примчался проверять, в своем ли я уме. Как и все остальные. Психологическая экспертиза вместо допроса. Я не устраивал теракт, но всем было плевать. А доказывать… нет уж.
Стив почувствовал в горле жгучий стыд. Баки был прав, он поверил. И не спросил. Ведь Баки жил в маленькой квартире в Бухаресте, чем-то платил за нее, и устроился там давно, раз тайник с рюкзаком пришлось выламывать левой рукой. У Баки наверняка была работа. Водились деньги. Были связи. У него могло быть алиби, и это бы сразу решило столько проблем…
- Прости. Я должен был…
Баки улыбнулся шире. Смотреть на эту улыбку было больно.
- Ты и так сделал, что мог. Я тебе благодарен. Но… даже приди я к тебе, - он глубоко вздохнул, и продолжил уже без улыбки, - ты решил бы, что мне нужна помощь специалистов. Потому что не смог бы справиться сам, а мое состояние тебе бы вряд ли понравилось. Я тронулся, у меня фарш вместо памяти и чертовы коды. Меня надо лечить. Для моего же блага. А я, уж извини, на всю жизнь насмотрелся на живодеров в белых халатах, чтобы держаться от них как можно дальше. Даже ради тебя.