— Твой отец причинил тебе боль. Он причинил боль тебе, Мэтти и Шейну. Я не могла позволить тебе сделать то же самое, — я вижу боль, промелькнувшую на его лице, и мне хочется взять слова обратно. — Мне жаль, Джейс. Это было неправильно, но я бы солгала, если бы сказала, что не думала об этом, когда принимала решение не говорить тебе.
— Ты все равно могла бы мне сказать. Тебе не обязательно было оставаться со мной, как мама с папой. Ты могла бы оставить меня, но хотя бы позволила мне видеться с Дженни.
— Ты прав, но я была напугана, и я также знаю тебя. Ты бы действительно позволил нам «расстаться»? Нет, ты бы сделал все возможное, чтобы остаться со мной. Я не хотела этого. Я знала, что ты будешь постоянно преследовать меня, умолять, просить, что угодно. Вот почему я ушла.
— Это все равно не объясняет, почему ты держала Дженни подальше от меня.
— В основном это было потому, что все говорили мне держаться подальше. Они говорили, что ты пьешь и не способен быть отцом. Ты должен помнить, что моя мама была такой же. Я ни за что не хотела, чтобы Дженни прошла через такую боль.
— Я не согласен, но понимаю твою причину.
— Они были неправы, все были неправы. Теперь я это знаю. Ты замечательный отец, — я делаю глубокий вдох, пытаясь сдержать слезы. Я смотрю ему в глаза и, наконец, говорю то, о чем думала девять лет. — Мне жаль, Джейс. Если бы у меня была возможность сделать это снова, я бы сказала тебе.
Его лицо смягчается.
— Ты права. Если бы ты осталась, я бы тебя не отпустил и не дал бы тебе выбора.
Джейс придвигается ближе ко мне, и я знаю, что произойдет дальше. Я бы хотела поцеловать его, но сейчас не подходящее время. Я останавливаю его, подняв руку.
— Если я собираюсь даже рассматривать возможность двигаться дальше, то нам нужно поговорить о Бек, тебе и Бриттани.
Джейс
— Во-первых, нет никаких меня и Бриттани. То, о чем ты подумала, не произошло. Не буду лгать. Я пошел в туалет, чтобы заняться с ней сексом, но не смог этого сделать. В тот момент я думал, что потерял все шансы на отношения с тобой, но все равно не смог к ней прикоснуться.
Джули кивает, и я вижу боль на ее лице.
— А что насчет Бек?
Как я могу объяснить это так, чтобы она поняла, когда я и сам этого не понимаю?
Я прислоняюсь головой к спинке дивана и закрываю глаза.
— С Бек все было просто. Мы тусовались, напивались и занимались сексом. Как будто она была приятелем, с которым я трахался, — я знаю, что это звучит холодно. Черт, так оно и есть, но я должен быть честным. Это мой единственный шанс, и я не собираюсь портить его ложью. — Знаю, от этого лучше не станет, но у нас был секс всего три раза до твоего отъезда. Один раз сразу после смерти мамы, один раз, когда мы с тобой поссорились, и в тот день, когда ты нас увидела. Вот и все. Первые два раза я был так пьян, что даже не помню, как это происходило. В тот день, когда ты нас застала… ну, то, что ты увидела, было моим способом заставить Бек замолчать.
Когда заканчиваю, смотрю на Джули. Она не издает ни звука, но слезы текут по ее щекам.
О, черт!
Мне чертовски больно видеть, как она плачет, особенно когда причиной ее слез являюсь я.
— Мне очень жаль, детка. Ты не можешь представить, как мне жаль.
— Почему тебе нужна была Бек после смерти твоей мамы? Почему меня было недостаточно? Я была рядом. Я бы сделала все для тебя.
— В этом и была проблема. Ты всегда была рядом. Ты постоянно спрашивала меня, все ли у меня в порядке, хочу ли я поговорить. Ты никогда не оставляла меня в покое. Я не желал этого. Я просто хотел забыть, — пытаюсь объяснить я.
— Не понимаю.
Я делаю глубокий вдох и выкладываю ей все.
— Когда я был с Бек, я был просто Джейсом. Я мог смеяться, пить и хорошо проводить время. Когда был с тобой, я был парнем, который только что потерял свою маму. Ты следила за мной, как ястреб, ожидая, когда я развалюсь. Я не был нормальным, а мне нужна была норма. Я просто не мог больше с этим справиться.
— Так это была моя вина? — шепчет она.
Я ни за что не позволю ей думать, что это дерьмо — ее вина; вина лежит на моих плечах. Я протягиваю руку и хватаю ее, притягивая к себе на колени.
— Нет, ни за что, бл*дь. Это не ты. Это все я. Я облажался, детка. Очень облажался. Я должен был поговорить с тобой, но не поговорил. Мне жаль, Джули. Все, что я тебе сейчас сказал, это просто правда. Болезненная, поганая правда, но это ни в коем случае не оправдание.