— Ты неисправим, — мило и укоризненно улыбнулась Ханна, — и все же, давай потушим свечу вдвоем, загадай желание вместе со мной.
— Все, что угодно, дорогая! — покорно с улыбкой ответил Меттатон, сжимая сильнее пальцы девушки.
Они оба закрыли глаза, загадали желания и потушили небольшую свечу, после чего Ханна разделила пирог на части и поделила его между всеми гостями. Когда девушка передала кусочек пирога в руки Альфис, монстресса печально вздохнула.
— Не грусти, — попросила ее Ханна, — я ведь загадала желание, оно должно обязательно сбыться. Улыбнись, Альфис, все хорошо.
— Ханна! — внезапно воскликнул Азриэль, осмотрев всех гостей. — Ты разделила пирог довольно странно… Разве ты не будешь его есть? Почему ты не оставила себе кусочек?
— Ваше Высочество, — потянула принца за рукав Альфис, — она ведь теперь…
— Я понимаю, — ответил Азриэль, — я ведь не глупый. Но я думал, что ты все же сможешь попробовать мамин пирог, она ведь так старалась…
— Прости, Азриэль, — печально ответила Ханна, — но я не могу… Больше всего я боялась огорчить кого-то из вас сегодня…
— Но я думал… — задумчиво сказал принц, — не сердись, я думал… Ведь призраки тоже живые, я видел это сотни раз!
— Призраки… — задумчиво повторила девушка, — Блуки…
— Прости, дорогая, — оправдательно и виновато посмотрел на Ханну Меттатон, — иногда мой кузен куда-то исчезает, я просто не сумел его отыскать. Мы обязательно сходим к нему в гости, когда он появится, обещаю.
— Блуки! — воскликнула девушка восторженно. — Азриэль, а ведь ты прав! Я не призрак, если ты имел в виду это, но это напомнило мне о Блуки. Иногда я удивляюсь собственной глупости!
— Напстаблук по-прежнему любит гулять по Руинам, — добродушно сказала Ториэль, глядя на Меттатона, — я уверена в этом. В Руины люди не ходят, поэтому там тихо. Если бы я знала, то поискала бы его там.
— Но при чем тут Блуки, дорогая?! — в недоумении посмотрел на девушку робот. — При чем какие-то глупости, когда речь шла о пироге?
— Смотри! — утвердительно ответила девушка, подходя к Ториэль и поднимая перед собой правую руку.
В одно мгновение ладонь Ханны засветилась прозрачным, огненным светом. Она провела ею над кусочком ирискового лакомства, и через время над ним появилось призрачное облачко, которое приняло форму и цвет пирога, но оставалось прозрачным. Ханна взяла рукой призрачную порцию десерта и откусила от него кусочек. Она закрыла глаза от блаженства, ведь в эту самую минуту ее тень ощутила вкус того самого пирога, которым ее угощала королева, когда девушка впервые попала в Подземелье.
— Когда я была в доме у Блуки, — наконец сказала Ханна, — я была голодна, и мы вместе заглянули в его холодильник. Он предложил мне призрачный бутерброд, хоть это и было странно, но я решила рискнуть и попробовать его. В тот раз у меня ничего не вышло, я осталась голодной, но сейчас я вспомнила о том случае. Азриэль просто гений. Почему-то я не додумалась до этого, находясь здесь уже столько времени. Я часто забываю, что наделена определенными силами, и они раскрываются во мне именно благодаря моим друзьям. Ты призрак, и с помощью этой магии твое механизированное тело способно проявлять все способности твоей души. Моя же сущность — тень, та самая, которая была здесь в первый раз, она, подобно призраку, управляет моим телом и позволяет мне чувствовать. Эти механизмы действия схожи между собой, поэтому мы ощущаем друг друга, ЭмТи. Но наши тела — это устройства, они не живые, не способны чувствовать. Это набор деталей, всего лишь. Магия, волшебство — вот что позволяет нашим душам жить, ты способен почувствовать магию…
Девушка протянула к роботу руку, в которой по-прежнему держала кусочек призрачного пирога. Меттатон осторожно откусил от него кусочек и задумчиво стал пережевывать. Через мгновение он довольно закрыл глаза, а спустя еще несколько секунд эмоционально стал жестикулировать руками и восклицать:
— Ммм, это просто божественно, Ваше Величество! Это невероятно! Он действительно сказочный! Да это просто потрясающе, почему я раньше не мог его попробовать? Этот пирог непременно должен оказаться в одном из моих кулинарных выпусков!
— Да! — довольно запрыгал на месте Азриэль. — Я знал, что ты можешь все, Ханна, я знал! Давайте же все вместе, наконец, съедим пирог, в честь нашей дорогой именинницы! Ура!
— Ваушки! — снова радостно заговорил Папирус. — Вот видишь, Санс, я же говорил, что Ханна сможет оценить мое великое спагетти, так что скорее неси сюда коробку с моим великим подарком!
— Упси-дупси, — замялся Санс, немного виновато посмотрев на Ханну, — я, все-таки, мыслил примерно так же, как Альфис, поэтому… я, кажется, забыл коробку с твоим подарком дома, бро…
— Что?! — завопил возмущенно на брата скелет. — Санс, ты ленивая задница, ну как ты мог забыть мой великий подарок дома?!! Это же просто невозможно, в такой день! Это просто катастрофа!
— Да ладно, Папс, — махнул небрежно рукой Санс, — зато у Ханны появится лишний повод заглянуть к нам в гости в Сноудин. Раскроем твой подарок, поедим хот-догов с кетчупом, сходим к Гриллби. Верно, малышка? Все как в старые добрые времена.
— Он прав, Папирус, — успокоила скелета Ханна, — это действительно хорошая идея, и я с удовольствием приду к вам в гости.
— И мы снова потусим вместе? — радостно спросил Папирус, глядя на девушку.
— Обязательно, — ответила Ханна.
Потом были многочисленные диалоги об ирисковом пироге Ториэль, шутки Санса и всеобщее добродушное веселье. Пока девушка оживленно общалась со своими друзьями, Меттатон старался молча стоять рядом и не мешать ей. Он с удовольствием наслаждался вкусом нежного королевского пирога с ирисками, искренне радуясь тому, что сегодняшний праздник удался. Лишь только тогда, когда у него закончилось лакомство, робот осмелился потревожить возлюбленную нежным поцелуем в щечку, и попросить себе еще один кусочек великолепного угощения. С того момента прошло не мало дней. И Ханна действительно сдержала свое обещание перед Меттатоном — она была с ним. Девушка, благодаря Альфис, научилась разбираться в чертежах и программировании, после чего с легкостью могла помогать монстрессе в починке сломанных приспособлений и личном самообслуживании. Это умение зажгло в девушке интерес и поспособствовало новому увлечению. Она с удовольствием стала пытаться сама мастерить и изобретать различные вещи, от мелких устройств и до различных программ. Так же Ханна помогала Меттатону на его шоу, робот даже сделал для возлюбленной отдельную рубрику, где девушка демонстрировала свои умения и показывала различные мастер-классы. Одним из любимых занятий Меттатона на шоу было переодевание Ханны в различные костюмы, особенно когда дело касалось модной тематики. Но со временем, ключевой фишкой нашей героини, подобно розовым сапогам Меттатона, стали своеобразные стимпанковые очки, которые, после одной из передач, стали неотъемлемой частью ее гардероба. Очки очень удачно смотрелись у нее на голове, и довольно часто помогали Ханне во время работы на шоу или в лаборатории. Она продолжала видеть сны, и нередко вспоминала своего брата. Девушка не знала, как же дальше сложилась ее жизнь вне Подземелья, в ином мире, где Ханна по-прежнему была настоящей. Но по ощущениям, которые иногда проскальзывали к частичке ее души, точно можно было описать копированной тени судьбу ее настоящей владелицы. Девушка ощущала, что жизнь ее сложилась удачно — она не чувствовала грусти или страданий, которыми до этого часто были наполнены ее прежние дни. А иногда до ее частички даже доносились невероятно сильные и эмоциональные проявления счастья или радости, которыми Ханна тот же час старалась поделиться с Меттатоном посредством компьютерного проводка, соединяющего их файловые системы. Такие дни, среди всех остальных, были самыми ценными, затмевая, как казалось, все остальные, особенно плохие и неудачные, поэтому девушка очень дорожила ими, бережно сохраняя в памяти яркие воспоминания. Этот новый, совсем случайный мир стал для Ханны не только домом, подарившим ей вторую жизнь, но еще и рассказал красивую повесть. И эта история, как и мелодия колыбельной, осталась навсегда в памяти голубых волшебных вод Подземелья и сиянии прекрасных кристаллов на потолках пещер края водопадов. История об ангеле, спустившемся в подземный мир для того, чтобы спасти его.