– Спасибо, – выговорила она с трудом, опустив голову и роняя слезы на мягкие волосы дочери. Грейс, все еще прижимавшаяся к матери, шевельнулась во сне со вздохом удовлетворения. Джиллиан вспомнила, как бабушка Парриш рассказывала ей о том, что дети выбирают родителей на небесах с мудростью, которой они лишаются при рождении. Женщина улыбнулась сквозь слезы своему отражению в стекле, думая о том, каким неудачным оказался этот выбор для двух поколений одной и той же семьи.
Вебер переложил необходимые вещи в свой джип и запер ее «Вольво».
– Надеюсь, ты ничего не будешь иметь против, если я оставлю у себя ключ: не думаю, что он тебе сегодня вечером понадобится. Утром я вызову буксир и попрошу Ричи Кобильта осмотреть машину у него в мастерской и поправить воздушную подушку. Если все будет в порядке, Ричи сам ее доставит.
– Не знаю даже, как благодарить вас за помощь.
Вебер включил мотор и махнул рукой:
– Пустяки. Я рад, что оказался там вовремя.
Машина тронулась, скрежеща по гравию. Спот отодвинулся от Грейс и устроился рядом с Джиллиан. Он не спал, а сидел на страже, пока они двигались в свете уличных фонарей по направлению к пропитанным солью волнам.
Даже в сплошной тьме Джиллиан узнала два дома, гнездившиеся за дюнами среди кедров, мирта и морского камыша. Широкие веранды нижних этажей украшали колонны и арки, в то время как их фундамент уходил глубоко в землю. Тени домов с одинаковыми мансардами, крышами и башенками по краям теснились рядом, как две сестры в навеки застывшем пожатии плеч.
Каждому из них было больше полутораста лет. Все кирпичи и бревна доставлялись по реке Ваккамо, а потом дома любовно собирались на земле. Несмотря на столетие ураганов и эрозии прибрежной полосы, они стояли твердо, стойко выдерживая порывы ветра. Возможно, их вызывающие очертания, свидетельствующие о дерзкой уверенности, которой Джиллиан не ощущала в себе, и влекли ее сюда. Арки веранды всегда напоминали ей бабушкины объятья. И сейчас, стоя под ними, она могла вспомнить и почти ощутить, как ее любили и берегли.
Усталость не позволила Джиллиан осмотреться на новом и в то же время таком знакомом месте. Она открыла парадную дверь ключом, присланным ей риелтором, и позволила Веберу отнести чемоданы в две верхние комнаты.
– Зажгите, пожалуйста, свет! – крикнула она ему вслед. – Я не люблю темноту.
Мужчина ответил на ее просьбу, включив свет в холле наверху, а затем и в остальных комнатах. Постепенно, как в танцевальной фигуре, медленно дом освещался все ярче и ярче.
Он был полностью меблирован архитектором, который его реставрировал, и, когда Джиллиан осмотрелась, у нее вдруг возникло ощущение, что мебель была на тех же местах, как и когда-то. Она ходила из комнаты в комнату, вдыхая запах новизны, но в то же время узнавая мебель и ее расположение, как будто за последние пятнадцать лет ничего не изменилось.
Женщина с удовольствием отметила свежее постельное белье на кроватях, а в кухне – огромную корзину с кухонными принадлежностями на столе с карточкой Лесси Бьюмонт из агентства недвижимости. Лесли настаивала на том, чтобы заранее приготовить спальни, и Джиллиан не стала спорить. Но приветственную корзину она оценила особенно. Джиллиан решила, что позвонит Лесли завтра утром и поблагодарит агента. Если, конечно, не проспит весь следующий день. Она устала так, что ей было тяжело стоять на ногах и держать глаза открытыми.
В кухне ее нашел Вебер.
– Я вижу, моя Лесси вас неплохо благоустроила.
Джиллиан широко раскрыла глаза, поняв, в чем дело.
– Да, ведь она же урожденная Вебер! Лесси упомянула об этом в нашем первом разговоре по телефону, когда я обратилась в ее офис. Я удивилась, что она меня помнит, так как я бывала здесь только летом и девушка по меньшей мере на четыре года моложе.
– Да, Лесси вроде почетного историка здешних мест. Она знает все про каждого, кто провел на острове больше пяти минут – даже то, чего люди сами о себе не знают.
Вебер подмигнул, дал Джиллиан свои домашний и рабочий телефоны и удалился с теплой дружеской улыбкой и с обещанием, что Марта зайдет к ней утром. Женщина начала готовить Грейс ко сну, стараясь не замечать головную боль, начавшуюся у нее после происшествия.
Грейс, нетвердо держась на ногах, стояла посередине своей комнаты. Ее мягкая игрушка, зайчик Бан-Бан, свисала с руки. Спот беспокойно терся об ее щиколотки. Джиллиан отвела девочку в туалет, стащила с нее платье и накинула через голову ночную рубашку.
Позволив ей не чистить зубы, Джиллиан подвела ребенка к железной кровати, покрытой белым кружевным покрывалом, и откинула одеяло, чтобы дать Грэйс заползти внутрь. Спот плюхнулся на подушку рядом, Джиллиан посмотрела на кота неодобрительно, но не возразила. Одной рукой девочка прижимала к себе зайчика.