– Да, все понятно... – тоскливо вздохнула Лариса. – Жаль только, что Яши больше нет...
– Ничего страшного, – насмешливо посмотрел на нее Крыжов. – Дело молодое – найдете себе другого парня...
Он галантно взял ее под ручку и вывел сначала из морга.
– А может, вам нравятся зрелые мужчины? – с намеком на себя спросил он.
– Нет, мне больше нравятся зрелые женщины, – в отместку за свое фиаско причесала его Лариса.
– И давно это у вас?
– А как Яши не стало, так и началось. На мужчин смотреть не могу, на зрелых тем более. Так что извините, компанию вам я составить не могу.
– А как насчет того, чтобы вместе со мной проехаться к Яшиной маме?
– Боюсь, что это мне неинтересно. Ведь я ее не знаю...
Жаль, конечно, парня и его мать, но Лариса уже потеряла интерес к этой теме. Чертова вышка оказалась досадным недоразумением, Яша разбился по своей собственной глупости, и врачи его не убивали, чтобы разжиться трансплантатами. Все органы на месте, и это уже мертвые органы – для пересадки они негодны. Так что донором Яше не быть...
– Зато вы знаете Яшу, – продолжал донимать ее Крыжов.
Он уже не особо церемонился с ней и допускал определенную вольность в общении.
– Знаю, но постольку-поскольку...
– А как же любовь с первого взгляда?
– Я буду хранить ее в своем сердце... И само сердце буду хранить. Мало ли что...
– О чем это вы?
– Да все о том же. Про пересадку сердца вспомнила. Телевизор хоть не включай...
– Да, вы правы, телевидение давит на психику. Может, вам отключить телевизор?
– Неудачная шутка, вам не кажется?
– И вы неудачно шутите насчет сердца, – улыбнулся Крыжов.
Только улыбка вышла холодная, и взгляд пронзительный и морозный, как арктический ветер. Но тут же произошло глобальное потепление, и он снова улыбается тепло и радушно. Зато на душе у Ларисы остался неприятный осадок.
Вроде бы все чисто и гладко. Руководство пансионата заботится о здоровье и безопасности своих клиентов, для этого идет на дополнительные расходы в медицинской сфере. Яша разбивается, умирает на операционном столе, никто даже не думает разбирать его на трансплантаты. Но все равно что-то здесь не так. Лариса нутром чувствовала это, но у нее не было никакой доказательной базы. И если было за что зацепиться, то только за Тимофея и его отца. Что ж, теперь она для него не просто Лариса, прежде всего – она тайный агент, внедренный в его окружение. В конце концов, почему бы не совместить полезное с приятным?..
Лизку она нашла на пляже. Та полулежала в шезлонге неподалеку от «чертовой вышки». Рядом с ней, на дощатом настиле, сидел плечистый, крепко накачанный парень с нагловатой ухмылкой на губах. Грубые черты лица, бесцветные глаза, на плече татуировка в стиле «хип-хоп», шею опоясывает массивная златая цепь, на каждой руке по золотой печатке.
Лизка даже не смотрела в его сторону. Голова повернута к солнцу, глаза закрыты непроницаемыми очками, на лице безучастное выражение. А парню хоть бы хны. Что-то ей говорит, да еще с таким видом, как будто она его внимательно слушает. На губах играет нахальная улыбка. И бицепсы на руках перекатываются, как те чугунные ядра. Лизка молчала, но было заметно, что девчонка нервничает.
Парень и не подумал подняться, когда Лариса остановилась возле него. Смотрит на нее снизу-вверх и нагло ухмыляется. Глаза пугающе пустые. Или он под кайфом, или просто невменяемый. Во всяком случае, связываться с людьми в таком состоянии крайне опасно. И куда только смотрит охрана? Таких типов надо гнать отсюда в три шеи.
Лариса его просто проигнорировала. И ему это явно не понравилось. Но, как человек морально и умственно ограниченный, для того, чтобы привлечь к себе внимание, он не нашел ничего лучшего, как схватить Ларису за ногу. Обжал ее лодыжку своей огромной пятерней и смотрит на нее – нагло скалит свои кривые зубы. Он смотрел в глаза, а не под юбку. И это спасло его от немедленной расправы.
– Ты что, совсем дикий? – угрожающе нахмурилась Лариса.
– А ты че? – складывая рот треугольником, ухмыльнулся он.
– Ничче! – в тон ему ответила она.
– Ну и все! – свирепо блеснул он взглядом и порывисто убрал руку с ее ноги.
И снова на его губах зазмеилась дурацко-нахальная улыбка.
– Лиза, нам, кажется, пора! – сказала Лариса.
Ей не терпелось поскорее убраться подальше от этого недоделка. Тем более что было куда. Тимофей уже должен был ждать их на яхте.