— Дед вернулся! Вот видите, я же говорил, — кричит Андрей.
— Тихо, Андрюха, пусть спят.
— А ты мне разрешишь на тракторе работать или мотор собирать? — тараторит Андрей.
— Смотри, это лиса прислала, — говорю и отдаю ящик.
Андрей открывает его и замирает от восторга.
— То, что надо! — Вынимает из гнезда молоток, гладит полированную ручку. — Она стеклянная?
— Нет.
— Попробую.
— Разбудишь ребят.
— Все равно вставать пора, — поддерживает Талип.
Андрей заколачивает гвозди.
— Молодец лиса.
Ребята поднимаются, в палатке становится тесно. Подходит ко мне Талип, щурит глаза.
— Работать — так товарищ дорогой, деньги получать — так гражданин задрипанный? Почему кассир обводил меня в черную рамку?
Вечно эта бухгалтерия что-нибудь перепутает.
Андрей тоже лезет с поддержкой.
— Да, дед, не дали нам деньги. Пропустили в табеле.
— Мал еще нос толкать, — обрывает Талип Андрейку.
— Разберусь, — обещаю Талипу, а Андрей уже жмется ко мне. Он всегда радуется, когда я приезжаю. Хватает меня за руку и первым делом спрашивает; «А сказку привез, не забыл?»
Вспоминаю. Как-то мы со Славкой приехали в бригаду поздно ночью. У Славки привычка: приедет — заглушит мотор, откинется на спинку, закроет глаза — отдыхает.
Захожу в палатку, зажигаю свечу — спит братва. Кто скрючившись в три погибели, кто прямо в полушубке и валенках. Шарю в печке рукой, пепел мягкий — загрубевшие руки не чувствуют. Славка приходит с банкой солярки, ставит ее прямо в печь, поджигает — загудело.
Оборачиваюсь — Андрейка сидит на койке, щурится и царапает голову.
— Дед! — удивляется он, вдруг проснувшись, и бежит ко мне. — Ты че так долго не приезжал, забуксовал, да?
Я завертываю Андрея в полушубок и сажаю на стол. Ставлю на печь чайник.
— Ты из меня, дед, кулему сделал, — смеется Андрейка. — Мы с Талипом ходили петли ставить на зайцев, я отморозил лапу. — Андрей высовывает из-под полушубка босую ногу. Действительно, водянистый разбухший палец.
— До свадьбы заживет, — говорю.
— И Талип сказал, — обрадовался Андрей. — Дед, ты думаешь, я плакал? Нисколько. Когда валенок стянули, так я даже описался, — это я так, невзначай, дед, — оправдывается он.
Наливаю чай, кружки потеют. Вышел Славка и занес замерзшую куропатку.
— Это тебе, Андрюха, завтра на похлебку!
Андрей гладит птицу и вздыхает.
— Зря ты ее, дядя Слава. Она совсем как комочек снега. Дед, если ее отогреть, она оживет?
— Нет, не оживет.
Вынимаю из кармана горбушку мерзлого хлеба.
— Это лиса тебе прислала гостинец.
— Ну? Вот интересно, — Андрей с удовольствием грызет хлеб. Швыркает носом. Расспрашивает про лису.
— Да! Пожалуй, ты всем бы парень ничего, да сопливый.
— Где? — Андрей трет кулаком нос. — Видишь, нету.
Расстилаю спальный мешок. Подбрасываю в печку дрова покрупнее. Андрей зыркает из полушубка.
— Ну что, Андрей, подкрепился? Укладываться будем.
— Будем, дед. А ты не замерзнешь? Давай вместе. Я тебя греть буду, — говорит пацан серьезно.
— Ладно, давай!
Он уже не может скрыть радости — ныряет в мешок.
Я разуваюсь, развешиваю портянки.
— Не хочешь на улицу? — спрашиваю. — А то еще уплывешь.
Андрей соглашается и лезет в мои валенки. Я — в мешок.
Андрей возвращается с улицы, забирается мне под мышку. Холодный.
— Звезды совсем близко к земле, скоро светать будет, — шепчет он. — А ты не очень устал, дед? Может, поговорим?
— Устал, — говорю, — спи, завтра баню топить будем.
— А сказку?
Рассказывай всю ночь напролет, Андрей не сомкнет глаз. Особенно любит он сказки, где люди и звери выручают друг друга. Честность и смелость — главная тема наших сказок. Мы их сами придумываем, и Андрей всегда один из героев сказки. Которые ему больше нравятся — просит повторить. А я, как правило, забываю, сбиваюсь. Он поправляет меня. У него хорошая память. Чувствует характеры. Как-то рассказываю про росомаху, про то, что она ходит за медведем — такая страшная, лохматая, ленивая, — все хватает куски с медвежьего стола. Наестся и валяется, пока не проголодается.
— Как наш Валерка, — говорит Андрей, — водку хлещет, а потом дурака валяет — валяется.
— А Талип ведь тоже пьет?
— Дядя Талип по-человечески пьет, он честный мужик, — говорит Андрей. — Вырасту, ему буду тоже стирать рубахи. Ты больше Талипа ругать не будешь, что он разморозил трактор?