Надеюсь, ты заметил, мой сметливый читатель, как сменился тон моего повествования, когда я вернулся в свою постель после выпитого пива. Надеюсь, что сейчас между мной и тобой (О, мой невозможный читатель!) уже возникла та почти телепатическая связь, при которой объяснять уже ничего не нужно.
Но если нет, то я дам тебе шанс. Может тебе просто нужно немного больше времени – я тебе его дам.
Это правда, что выпивая эту вечернюю бутылку пива, я бродил по самому дну своей души. Я ощущал себя чем-то вроде пролитого на диван чая – ничего страшного, если его не видно, но от прикосновения руку одёрнешь.
И это правда, что именно таким я и поднялся в хостел. Я желал лишь смерти, но всё переменилось.
Это была точка ниже некуда, но именно в ней я и сумел бросить (пускай лишь на время); бросить вместе со всем горем и обидами, с болью, душащей душу, с мыслями о собственном ничтожестве, с моим вечным поражением перед моральным и этическим, бросить свою любовь.
В эту ночь я просто слушал музыку извне.
Но я отвлёкся.
* * *
К несчастью всё приятное и освежающее имеет срок годности. И когда следующим днём я вышел на работку, к обеду в моей душе уже закончился бой, и черные снова взяли перевес.
Плюс к тому же меня выперли из этого хостела. Представляешь, мой недоверчивый читатель, мне сказали, что на мою койку кто-то сделал бронь.
Пускаться в поиски ещё одного хостела я рот ебал. Возвращаться к С.?
Мой читатель, который уже в достаточной мере узнал меня и мои предпочтения в принятии решений, может, не задумываясь, сказать, что я выбрал в этой ситуации.
С. помялся, но разрешил переночевать.
И когда рабочий снова кончился, я ехал к нему с двумя полторашками и какими-то закусками в сумке.
Мне оставался ещё один день (на деле даже и не день, а просто ночь) до того, чтобы получить эту всратую зарплату.
У С. мы кухонно посидели, попили пиво, пообсуждали новости последних дней…
Ладно, нахуй все это. А то у меня от такого хуевого письма уже кайф начинает опадать.
Пиши чувства! Брось ты эту фабулу, она всё равно ничтожна.
Опиши лучше надежду.
Когда-нибудь это всё не будет иметь значения. Вот точно так же, как и ночью в том хостеле, только лучше и без триггеров по утру. Вся боль, обида, стремление нагнать ушедшее, мечты и обещания, память и чувство дистанции, прочее и прочее и прочее, в это мгновение все канет в пустоту мимо нас. И мы снова сможем взяться за руки, будто дети. Будто не было ничего, что называют по озлобленности жизнью. И будет так же, как когда мы в вечности не покидали друг друга, пересыпая счастьем один другого.
Надеюсь, что наступит это вечное мгновение.
А пока вынужден вести отсчёт жизни, загипнотизированный неумолимостью стрелки часов. А пока опрокидываюсь вниз на каждом повороте педалей велосипеда, превращая любой шаг вперёд в падение.
Я надеюсь, что хотя бы там, где нет денег и кайфа, парней и девчонок, богатых и бедных, там-то все и сможет наконец слиться в едином и непротиворечивом мгновении.
Не бывает одиночного спасения – лишь наказания. А потому церковь – это те, кого любишь. Без кого даже самый совершенный и чистый кайф в вечности – что-то навроде мелкой пытки с помощью вечного комара.
Я надеюсь, что есть это место, где дыня и виноград растут бок о бок и не мешают друг другу, не душат корнями, не застилают солнца, а живут в любви. В единственном Богом заповеданном чувстве.
Я искренне надеюсь, что в этом месте память даже об однодневном госте неизгладима и мечтательна. Она ветвится и переплетается с остальными, свиваясь в единое и могучее древо, и не уходит в никуда.
Я стараюсь верить, что в моей жизни наступит это мгновение, когда все безводные источники и облака и мглы, гонимые бурею, расступятся в стороны, будто Красное море перед Моисеем, и я смогу сделать, ожидаемый от меня целую вечность, шаг вперёд и навстречу.
А пока я выброшен на это мясо, на это драконье поле, где теряют самых близких в два счета, и вынужден жить.
Смотри, как льется свет лучом. Он не сопротивляется преграде – шторе, выставленной против него. Он не опрокидывается и не давит. Он ищет себе прямого пути. Найдя его, изливается прямым же лучом, стоит в воздухе гордо, заполняя лишь то пространство, что ему не сопротивляется.
Но даже от самого малого луча в комнате становится заметно светлей.
Вот и учись у луча. Делай пути свои прямыми: не бей дверь, если некому открыть, не скули на пороге, прислушиваясь к звукам их ебли, не роняй себя в ненависти и страданиях.