Она не производила впечатления сумасшедшей (мне кажется, из моего пассажа выходит именно такое впечатление), скорее походила на женщину в мужской должности.
Резковата и не извиняется ни за что, но дорогу всё-таки уступает бочком – а это, как по мне, сугубо женской природы жест. Мужчина бы просто развернулся и ушел обратно на диван, не проявив должного внимания и гостеприимства – женщина по природе своей контролёр. Ей важна безопасность и наблюдаемость.
В общем, нормальная пенсионерочка такая. Свежий березовый сок!
Во второй комнате живёт супружеская пара лет тридцати пяти – сорока. Муж работает охранником в пятёрочке, жена – продавцом-кассиром в той же самой пятёрочке. Ругаются безбожно. Бывают драки, но только между собой. Главное, не лезь к ним вообще.
В третьей комнате живёт семья из Дагестана. Мама, папа, три дочки и сын. Мал-мала меньше, где-то от четырех до десяти возраст каждого. Суммарно из них и одного совершеннолетнего не сложить. Отец работает, мать занимается воспитанием деток.
Представляешь картину, мой представительный читатель? Вопли, ругань, побои – справа; новогодний утренник каждый день – слева. Мечта для расстроенных нервов! Музыка жизни и смерти, любви и ненависти, молодости и старости в бесконечном репертуаре этого балагана под названием "жильё недорого"!
И не забываем, что бонусом ко всему этому счастью ещё и знакомства в клоповнике этажом ниже. Каждый день выходя на рабочие покатанцы, будешь получать воздушные поцелуи и похвалу своему трудолюбию и практичности.
В самой комнате не было ничего особого. Она не была ни плохой, ни хорошей (исходя из ценника). Старый диван-кресло, коричневый раздвижной стол с облупившейся, как на ящерице, краской, старый громоздкий шкаф, холодос "Бирюса", проч.
Там можно было ночевать, может даже жить, если прибраться очистительными средствами и сильными ядами, но все равно тут же всё понятно, да? Не могу же я всерьёз тут поселиться. Лучше уж в хостел обратно в тот, там хоть компания интереснее.
Но всего этого не было в моей голове, когда мы шли с арендодателем по лестнице, открывали дверь, здоровались с пенсией, отвечали детворе, что "нет, это ещё не ваш папа", ходили по комнате, дёргая штору и включая тарахтелку.
На протяжении всего этого времени и некоторого после в моей голове было лишь: "Ну, ничего… Поживу… Не страшно же… Зато залог дешёвый…" Это после, уже после заключения договора, мне в голову начали приходить виденные картины, слышанные звуки, прочувствованная атмосфера обречённой смерти, а не только слова, которые я сам себе бубнил, как храмовую молитву, заглушая этим впечатления.
В общем, мы подписали договор аренды, по которому я отдавал свои десять тыщонок и обязывался внести через неделю, в среду пять тыщ залога, а через месяц ровно – оставшуюся часть плюс ку и плату за новый месяц, разумеется.
Осталось только передать ключи, но с этим-то и возникла небольшая трудность. Входные ключи, что были у арендодателя, оказались старыми, а замок в двери новым. Надо было или ехать к предыдущему жильцу за свежими ключами (а это где-то час-полтора – и то, если прошлый жилец соблаговолит ответить на звонок и быть дома), или…
Тут мой арендодатель начал делать сжатыми губами "Пффпфпф… Пффпффпф…", при этом стуча пальцами правой руки по кисти левой и широко смотря перед собой на угол комнаты.
Я предложил попросить ключи у соседки-пенсионерки и сделать с них копию. А если уже поздно, то я могу сам завтра утром сделать копию и отдать ключи старухе.
Не знаю, откуда эта идея появилась в моей голове. Что это вдруг я так озаботился вопросом, если для меня решение или нерешение, один хуй, значило жить в говне?
Арендодателю идея понравилась. Он потоптался вправо-влево и сказал обобщающе: "Я сейчас схожу к соседке, скажу, что ты теперь жить будешь, а заодно и ключи спрошу. Потом съезжу сделать копию и вернусь. Тогда уже и деньги переведёшь… Ты где это время будешь, здесь подождёшь?"
Я ответил, что хотел бы сходить в магаз, пока не закрылись все, и купить чё пожрать.
"Тогда ты в свободном полете походи там, куда тебе надо, а я в это время ключи сделаю, ладно? Вот и ладно", – сказал арендодатель, уже стоя в открытых дверях комнаты.
Пока его не было, я сел в кресло, что здесь тоже было (и было, к тому же, занесено в договор по графе "список имущества", как "состояние – хор, 1 штука"). Я сел и, не двигаясь, прислушался к себе. Через пару секунд я услышал: "Да не буду я здесь выбираться из страданий и горя! Я здесь подохну. Вот и всё".
И так мне хорошо стало, знаешь ли, мой переживающий за меня читатель, от этой мысли? Было в этом что-то самое подходящее. Будто все к этому и идёт. И не нужно глупых поз, записок с пожеланием "живи большими глотками, а я захлебнулся"; и не нужно больше обманывать себя наличием в собственном существовании какой-то цели, до воплощения которой, якобы, не имеешь позволения себя покончить. Все просто! "Вот и всё".