— Благодарю вас, Барбара, — сказал Йетс-Браун, давая понять, что ее миссия окончена. — Что ж, Джи-Пи, ясно, что нам предстоит проделать еще немалый путь. — Старший инспектор мило улыбался, в тоне его звучало легкое сожаление.
— Да уж, конечно, — подтвердил Ундервуд. И вместе со стулом отодвинулся от стола.
— Неужели вам ничего не понравилось? — спросила его Барбара. — Совсем ничего?
Йетс-Браун резко повернулся к ней, и она поняла, что позволила себе лишнее. Нельзя так наседать на клиентов, но высокомерие и резкость Ундервуда обозлили ее. Она снова подумала о том, что работа нескольких молодых талантливых ребят — да и ее собственная — только что полетела в корзину. Да, возможно, то, что они создали, не отвечало в полной мере потребностям рекламы «Ориона», но уж, во всяком случае, и не заслуживало того, чтобы быть столь бесцеремонно отброшенным.
— Ну что вы, Барбара, — укоризненно сказал Йетс-Браун, — разве кто-то говорил, что все не так? — Произнес он это в обычной своей манере, мягко и деликатно, но в тоне его чувствовалась сталь. При желании Йетс-Браун, по сути своей торговец рекламой, едва ли родивший хоть одну оригинальную идею, мог насмерть раздавить сотрудника своей элегантной туфлей из крокодиловой кожи. — Однако, — продолжал он, — мы проявили бы отсутствие профессионализма, если бы не согласились с тем, что пока еще не уловили подлинного духа «Ориона». А это, Джи-Пи, машина поразительная. Вы подарили нам один из грандиознейших автомобилей, который войдет в историю. — Он так это произнес, точно Ундервуд самолично создал «Орион».
Барбару слегка затошнило. Она поймала взгляд Тедди Оша. Тот еле заметно покачал головой.
— Я вот что скажу, — произнес Дж. П. Ундервуд уже более дружелюбным тоном. Многие годы он просидел за этим столом в качестве самого младшего из сотрудников, и, возможно, новизна занимаемого поста и недостаточная уверенность в себе и побудили его высказаться так резко. — По-моему, нам были продемонстрированы превосходнейшие эскизы.
В комнате воцарилось мучительное молчание. Даже у Кейса Йетс-Брауна промелькнуло на лице изумление. Бестактно, вопреки всякой логике Ундервуд сорвал завесу, обнажив правила игры и показав, что все это — лишь искусно разыгранная шарада. Только что — автоматическое охаивание всего, что предлагалось, а через минуту — высочайшая похвала. Но это ничего не меняло. Барбара достаточно долго тут проработала, чтобы это знать.
Как, впрочем, и Йетс-Браун.
— Вы очень великодушны, Джи-Пи, чертовски великодушны! — быстро придя в себя, воскликнул он. — От имени всех сотрудников агентства выражаю вам благодарность за ваше желание поощрить нас и заверяю, что в следующий раз мы проявим себя еще лучше. — Старший инспектор поднялся, остальные последовали его примеру. — Верно, Тедди? — повернулся он к Ошу. Тот с кривой усмешкой кивнул.
— Постараемся.
Все поднялись с мест, и Йетс-Браун с Ундервудом направились к двери.
— Кто-нибудь занимается театральными билетами? — спросил его Ундервуд.
Барбара слышала раньше, как заведующий рекламой просил заказать ему шесть мест на комедию Нейла Саймона, на которую даже через перекупщиков невозможно было достать билеты.
— Вы когда-нибудь сомневались во мне? — усмехнулся старший инспектор. — Билеты уже ждут вас, Джи-Пи. Вы остановили свой выбор на самом тяжелом случае, но мы нажали на все кнопки. Так что билеты будут лежать на нашем столике в ресторане «Уолдорф-Астория». Вас это устраивает?
— Вполне.
— Кстати, скажите мне, — понизив голос, добавил Йетс-Браун, — где ваша компания хотела бы поужинать. Мы позаботимся о столике.
«И о счете, и о чаевых», — мысленно докончила за него Барбара. Что же до театральных билетов, то Йетс-Браун, наверное, заплатил долларов по пятьдесят за место — впрочем, агентство вернет это сторицей, рекламируя «Орион».
В некоторых случаях, когда агентство устраивало обед клиентам, на него приглашали и сотрудников из творческих мастерских. Сегодня же Йетс-Браун решил этого не делать, и Барбара очень обрадовалась.
Вместо «Уолдорф-Астории», куда направилось руководство вместе с Ундервудом, она пошла с Тедди Ошем и Найджелом Ноксом, тоже сотрудником творческой мастерской, в небольшой ресторанчик на Третьей авеню. Направлялись они в малоизвестный, но первоклассный кабачок «Джо энд Роуз», куда в обеденное время сходились сотрудники больших рекламных агентств, расположенных по соседству. Найджел Нокс, женоподобный молодой человек, обычно раздражал Барбару, но поскольку его работа и идеи были тоже отвергнуты, она смотрела на него сейчас с большей симпатией, чем обычно.