— Здорово, красавец! — Гаранин приоткрыл дверцу. — Не подскажешь ли, где здесь "Вторчермет"?!
— Подскажу, красавец, — в тон ему ответил водитель встречной, — но предупреждаю, попутных грузов ты в Билибино не найдёшь. Нет металлолома и всё! Сам только что с базы, так что, времени понапрасну не трать. Откуда ты, хлопец?
— С Зелёного Мыса.
— А я — с Певека!
— Эк куда тебя занесло!
— Нас по всему шарику носит.
— Как в Певеке заработки?
— Нормальные. Жирные заработки. В зимник, конечно.
Гаранин усмехнулся: хорошие! Да тут он больше зашибает!
— Так где тот "Вторчермет"!?
— Упрямый ты… Вон смотри: трубы видишь?.. Это атомная электростанция. А от неё идут трубы теплоцентрали… Дуй рядом с ними, потом подвернёшь под трубы — дорога выведет! — проедешь с полкилометра прямо, а потом свернёшь налево… Там тебе и будет «Вторчермет»! Желаю удачи. Только, помяни моё слово, бесполезно.
— Будь! — сказал Гаранин и «Урал» двинулся в путь, держа курс на кирпичные трубы Билибинской атомной…
Вторчерметовские девочки были заняты важным делом — пили чай. И в это время их трогать было небезопасно.
— Привет, красавицы! Привет, раскудрявицы! — выдал Сергей Гаранин одну из своих многочисленных улыбок.
— А не пошёл бы ты или тебя послать?..Небось, за металлоломом приканал?
— Да мне бы хоть полмашинки, — униженно протянул Гаранин, — ну вот столечко, — он отмерил полмизинца.
— Много вас таких шастает!
"Хорошие девочки — сразу же определил Гаранин. — Не успел появится, а они уже успели матом обложить." Этого Гаранин в женщинах не приветствовал, хотя приходилось терпеть.
— А когда будет?
— К весне приезжай!
Гаранин оглянулся. То там, то тут из-под снега выглядывали заржавленные куски железа.
— Вон же металлолом. Целая куча!
Девушка посмотрела на Гаранина с усмешкой.
— Углядел, щоб тебя приподняло и шлёпнуло! Слёзы это, бля, а не железки! Тут больше десятка машин не наскребёшь.
— Мне бы только одну. А? Девочки, миленькие, сладенькие, вкусненькие, рассыпчатые…Одну машину, одну…А?
Девушка из «Вторчермета» фыркнула, будто Сергей Гаранин ей сказал невесть что необычное.
— Раскатал, бля, губу! Да эту труху-шелуху и без тебя сегодня заберут!
— Знакомый?
— Что?!
— Твой приятель, говорю, заберёт?
— А хошь бы и так! Проваливай! У нас — обед! «Приятель» — фыркнула вторчерметовка.
Нет, что бы там ни говорили-писали, но этих девочек с дипломатической миссией ни в одну страну пускать нельзя. Особенно — в капстраны. После их визита — быть войне. Их речи мог выдержать только такой «дипломат», каким считал себя Сергей Гаранин.
— Обед, — протянул он, — обед из котлет! Какое совпадение, и у меня — обед. Издалека волоку я своё презренное тело и измучился до самой крайней степени. Может, стакан чаю нальёте утомленному страннику?
— А ху-ху не хо-хо!?
— Не хо-хо, раскрасавицы.
— Да плесни ему, Клавка! Привязался, как банный лист к жопе!
Молча проглотил оскорбление Гаранин и натянув на свою морду соответствующую маску, не повышая голоса, поинтересовался:
— А с чем чай пьёте, красавицы-раскудрявицы?
— С карамельками, жеребчик ты наш… Или глаза у тебя позастило!?
— С карамельками, — пропел Гаранин, — что так бедно? При ваших красотах и фигурах, да с простыми карамельками…Имею "Мишки на лесозаготовках", то бишь, "Мишки на севере" московского изготовления.
— Скажешь тоже: мос-ков-ско-го!
— Да шоб мне с этого места не сойти, если сбрешу!
В голосе вторчерметовских девочек прорезались и ласковые нотки:
— Откедова, паря?
— С Зеленого Мыса я.
— С мы-ы-са-а!.. Бывали у нас с Зелёного — рыбку сладкую привозили. Рыбочек у тебя случайно нет?..Нашей Клавке рыбцы хоца! Один вот такой лыцать, вроде тебя, Клавке брюхо надул, так ей теперь всё хоца, окромя передних страстей.
— Умолкни, сука! — взорвалась Клавка. — Целка египетская!
Но "египетская целка" не унималась:
— Она ему — металлолом, а он ей — дитё бесфамильное.
— Заткнись, падла!
— Молчу, молчу! — и снова к Гаранину. — Так как, насчёт картошки дров поджарить!?
— Рыбы нет. Но, честное пионерское, через недельку будет!
— Все вы обещаете… Вот и Клавке…
— Заткнись, задрыга!
— Молчу, молчу, умолкаю…
— Будет рыба! — твёрдо пообещал Гаранин. — Будет рыба, клянусь вашей красотой. Хошь — расписку дам!
— Нам твоя расписка до сраци!
— Чир, девушки, нравится?
— Подходящий для строганинки. Ну лады, мечи пока на стол свои "Мишки на приработках" и… Попьёшь чайку и дуй к шестой платформе загружаться. Я позвоню грузчикам…
Грузчики, разбитные парни с красными, то ли от мороза, то ли ещё отчего, носами, оценивающе посмотрели на гаранинский карман — оттопыривается ли? Карман оттопыривался.
— Ребята! — Сергей Гаранин вытащил бутылку с позолоченной этикеткой. — Чистый ямайский ром. Брательник из загранки привёз пару бутылок, так я его держу только для душевных людей.
Ямайский ром есть во всех северных магазинах, — бери — не хочу! — но грузчики, — парни-прохиндеи! — сразу же включились в привычную игру.
— Настоящий ямайский!? Врёшь!
— Чтоб мне век металлолома не видать, если брешу!
— Ладно, оставляй пару бутылок — на досуге рассмотрим этикетки…
Бутылки делают своё дело: машина загружается быстро. И не просто проржавевшими листами или металлическими бочками, в которых весу-то, что у комариной письки, а траками от вездеходов. Траки занимают места мало, а тянут…Ого-го-го!
— Спасибо, ребята! — Серёга Гаранин жмёт руку каждому грузчику в отдельности. — Дас Бог, свидимся ещё. Я буду сюда часто приезжать.
— Милости просим к нашему шалашу! Приезжай, ямайский хлопец! А рыба там у вас, на Зелёном Мысу, водится?
— Чир подойдёт? Из Олеринской тундры?
У грузчиков, как по команде, отвисли губы.
— Чир!? Чир — рыба богов. На экспорт идёт. Вези! Мы тебя, корешочек, всю зиму траками грузить будем…
К НАМ ЕДЕТ ФАРЛИ МОУЭТ
Максим Кучаев находился в редакции, когда раздался беспрерывный телефонный звонок. Такой звонок мог быть только междугородним. И — точно, звонили из Якутска.
Редактор осторожно приподнял трубку — он не любил междугородных звонков. Раз звонят «оттуда», значит, или вызывают на очередное совещание, или наоборот, очередная группа гостей собирается в Черский.
Кто только не посетил Арктику за последнее время: Андерсен Пале из Дании — представитель коммунистической газеты "Ланд от фольк"; Пасковяк Альфред из немецкого журнала "Фрайе вельт"; из Болгарии Консулов Христо — представляющий агентство "София пресс"; Ванде Дитер из газеты "Берлинер цейтунг" ГДР и его собрат из ФРГ Кушнитс Хуберт…
Со всех сторон света едут и едут, а точнее — летят и летят в холодную Арктику, будто эта часть света превратилась в филиал Южного берега Крыма!
Сказать бы сейчас: "Редактор в длительной командировке и неизвестно когда будет!" Но редактор — вот он! — ни в какие, особенно длительные командировки ездить не любит.
Иван Иванович потуже притиснул трубку к уху — проклятые шорохи! И там телефонная станция хромает на две ноги!
— Слушаю. Перевеслсв.
— Хорошо, что застали, — зарокотал знакомый баритон, принадлежавший человеку из Якутского обкома партии, — как здоровье, Иван Иванович?
— На здоровье не жалуюсь. Но мне еще не приходилось слышать, чтоб здоровьем редактора районки интересовались за тысячи километров! Что еще, кроме моего здоровья, в общих чертах, неплохого, вас интересует?