Гаранин подался в охрану. Охрана — единственное место в Черском и на Зеленом мысу, куда люди требовались постоянно. Не охрана, а перевалочный пункт…
Рот в щербатом не льстящем зеркале повторил изгиб губ, Гаранин показал язык анти-Гаранину и анти-Гаранин проделал тоже самое. Сергей расхохотался, нахлобучил шапку и вышел из будки.
Доски сторожевой будки «выстрелили» под ним: деревянный настил, поднятый над землей чуть ли не на десяток метров, перила, — двойные лестницы! — за долгую и суровую зиму промерзают так, что покряхтывают, как старики прокуренными насквозь легкими, и, отдавая морозные заряды, стреляют время от времени, и звуки, напоминающие одиночные винтовочные выстрелы, раздаются над застывшей рекой Колымой.
Сергей Гаранин в общем — то без осложнений вписался в охранную службу. И спать ночами ему не хотелось. Он даже не пытался "на минуточку" прикрыть глаза. И вовсе не от осознания момента, просто за полмесяца, что он торчит на этой вышке, он еще не акклиматизировался — все-таки между Крымом и этой частью Арктики восьмичасовая разница во времени!
Гаранин вдыхал свежий воздух, — нехватка кислорода все-таки ощущалась! — и думал: эти морозные минусы, случись они в Крыму, заставили бы скрючиться все живое, а здесь устрашающие полярные градусы были даже приятны, — к разгоряченному телу, сквозь мохнатый свитер, сквозь ватные штаны, полушубок и валенки с двойной подшитой подошвой, они пробраться не могли.
Сергей Гаранин, может быть, так и полночи простоял бы на морозе, пряча мокнувший нос в воротник полушубка, но ему было немножко жутковато вне будки — вокруг сплошная темь да посверкивание глаз невидимых зверушек. И хоть карабин обладает свойством успокаивать мужчин, но все же…
Сергею карабин пришлось держать только в армии, а поди ж ты, сразу нашел с ним общий язык — сказалась армейская выучка!
Гаранин улыбнулся, вспомнив, как молоденькая инструктор — младший лейтенант! — вывела его на стрельбы, измучив перед тем теорией. Устройство карабина она знала превосходно и добивалась того, чтобы все так знали.
Сергей давно перезабыл все эти "стебли, гребни с рукояткой", а устройство ревнагана — он не представлял себе, что существует такое оружие образца одна тысяча восемьсот давно прошедших лет! — даже не старался запомнить, чем страшно злил молоденькую инструкторшу, перед тем кокетничавшую с ним.
Стрельбище находилось в глубине тундры, закрытое со всех сторон лысыми сопками. Было здесь тихо и ветер, если он случался, не мог помешать прицельной стрельбе. Но мороз и здесь давал себя знать! Мерзли руки и курок под негнущимися пальцами почти не ощущался.
Из ревнагана Сергей стрелял впервые в жизни, но не промахнулся — выбил зачетные невеликие очки.
Но первой, — надо же показать, как держать правильную стойку! — стреляла инструктор. Три выстрела — и все пули, минуя мишень, затерялись в сопках.
Оправдываясь, младший лейтенант сказала:
— Давно не стреляла, а оружие, оно пристрелки требует и постоянной тренировки.
Верно, требует.
Потом стреляли тремя патронами из карабина. Инструктор не стала испытывать судьбу.
— А ну, Сергей…
— Ефимович, — подсказал Гаранин.
— Сергей Ефимович, покажете класс и по теории я вам поставлю отлично!
Гаранин и на сей раз не промахнулся: три выстрела — три попадания. И все три — " в грудь".
Младший лейтенант вздохнула:
— С мужчинами легче. А к нам все больше женщины идут. Старухи. За сороковник всем! Намучаешься с ними. Тренировались часто?
Гаранин улыбнулся, ответил уклончиво:
— Изредка.
— Тренировки все же сказываются, — одарила улыбкой младший лейтенант. — А мне редко приходиться стрелять. Не больше двух-трех раз в месяц.
— Ну, а я значительно чаще, — подумал и дипломатично соврал Гаранин, — а иногда и чаще того!
Знала бы инструктор, что после службы в Советской армии, Сергей Гаранин держал в руках только ложку с вилкой, а, если приходилось стрелять, то — сигарету. Это, когда курил!..
Раздался телефонный звонок, — это ночью-то! — и Гаранин, перемахивая сразу через две ступеньки, ворвался в будку. Схватил телефонную трубку.
— Стрелок Гаранин слушает! — вот она железная выучка младшего лейтенанта службы ВОХРа.
— Доброй ночи, стрелок Гаранин.
— Доброй ночи.
— Чего это ты, стрелок Гаранин, в разговоры не включаешься?
— Это в какие такие разговоры? Инструктор сказала, что…
— А ты бы пообещал ей… Ну, насчет картошки дров поджарить! И враз бы спеклась твоя инструктор. Слушай только нас, стрелок Гаранин! А наши разговоры — интимные. Или мы не единая семья!?..Мозги у тебя, стрелок Гаранин, обхезанные учебой и их не мешало бы провентилировать! Живо включайся в работу!..
И узнал Сергей Гаранин, что телефоны всех постов соединены между собою и, когда начальник караула на первом посту приподнимает все тумблеры, можно общаться между собою.
— Ты представился бы массам, стрелок Гаранин! — голос женский, ехидный. Сразу и не поймешь, кому он принадлежит: старухе или молодухе? — Ты бы, Серый, рассказал бы о себе, прояснил свои жизненные позиции.
— Что о себе рассказывать? — Сергей не любил знакомств по телефону, не видишь лица — не знаешь как себя вести. Еще ляпнешь не то! — Если кто заинтересуется моей персоной, советую обратиться в отдел кадров — там в анкете все о себе написал.
Нам до феньки твоя анкета. Мы на тебя свою сейчас заполним! Отвечай без утайки: холостой? — это уже другой женский голос зазвучал в трубке.
Гаранин не успевает ответить, отвечают за него. По-видимому, все стрельчихи вышли на связь!
— Нашла, Верка, о чем спрашивать! Конечно, холостой! Как улетят с материка, сразу холостыми становятся.
— А от Дуськи мужик ушел…пристроим стрелка Гаранина к Дуське?..
— Лучше — к Маньке! У нее сиськи богатые!..
— Что вы, девочки, кому нужна эта корова! Пристроим Серого к Бриджит Бардо! Бриджит замужем была девять раз, надо ее к четной юбилейной цифре подогнать.
— Но Бриджидиха не любит холостых!..
— Ну разболтались! — раздался властный голос начальницы караула. — Новый человек, а они сразу — женить!
Но хоть в голосе начальницы и ощущалась строгость, но напугать этот голос никого не мог.
— Так мы, товарищ начальник караула, кадры пытаемся к месту привязать. Он, если его не подженить, мигом лыжи навострит! Убежите от нас, дорогой товарищ Гаранин?
В трубке — сопение многих стрельчих. Все, охраняющие в эту минуту, объекты, жгуче интересна дальнейшая судьба Сергея Гаранина. Родственники сплошные!
— Я тут у вас временно, — ответил Сергей, — водителем обещали устроить.
В трубке — всеобщий вздох.
— Значит, только до зимника?
— Наверное, — неуверенно ответил Гаранин, — как только откроют зимнюю дорогу через тундру…Грудин, начальник автобазы, обещал пристроить.
— Ну, раз сам Грудин, то оно, конешно… Всегда так, только нам понравится мужчина… Но на Бриджидихе мы тебя все равно подженим!
— Согласен, — ответил Гаранин, — с меня бутыльброт!
Гаранин и сам был мастером подначек, но сейчас, под утро и под давлением в мочевом пузыре, не хотелось чесать языком, и он официально обратился к начальнику караула:
— Товарищ начальник! А спуститься вниз и походить по объекту можно?
— Разрешается! — ответила начальник. — По мере накопленной надобности.
И снова голос, окрашенный наивностью и скрытой иронии, посоветовал:
— Не надо спускаться: песец — зверь хищный, еще чего-нибудь дорогое для нас откусит… Там в углу ведерко стоит, в него и разряжайся. А утром вынесешь, — это товар по смене не передается…
Гаранин положил трубку. Спустился. Окропил белый снег желтыми точками, спугнув при этом, мышей. Поднялся по стонущей от мороза и стреляющей лестнице. А, когда под самое-самое утро поднял телефонную трубку, о нем уже не вспоминали. Шли самые что ни есть, обыкновенные толковища: