Значение плутония с этой точки зрения становится еще очевиднее, если принять во внимание, что одна АЭС мощностью в 500 мегаватт электроэнергии обеспечивает производство 120 килограммов плутония — количества, вполне достаточного для изготовления 12 атомных бомб, по своей мощности равных той, которая смела с лица земли несчастную Хиросиму.
Согласно авторитетным прогнозам, в 2000 году, когда, как предполагается, число АЭС достигнет двух-трех тысяч, количество производимого в них плутония составит около тысячи тонн ежегодно и может обеспечить изготовление уже многих тысяч атомных бомб.
На практике это означает, что все страны, которые имеют АЭС, смогут вооружиться атомными бомбами, потому что секрет атомной бомбы уже давно стал секретом полишинеля. А число стран, которые будут иметь АЭС или даже только атомные реакторы для научных целей, составит несколько десятков… Более того — по мнению известного атомного физика Теодора Тейлора, изготовление атомных бомб станет тогда по силам «каждому толковому студенту-физику, если он будет располагать 10—12 килограммами плутония и заброшенным гаражом для конструкторской работы». При том способе хранения ядерных веществ, который существует в Америке, как утверждает Тейлор, раздобыть плутоний — дело куда более легкое, чем ограбить банк, а одной самодельной бомбой размером с апельсин можно преспокойно уничтожить сто тысяч человек. И вот она, беда: когда ядерная бомба станет доступной для многих стран, если не для всех, ограничить ее использование будет чрезвычайно трудно, чтобы не сказать — невозможно. Ведь достаточно такому оружию попасть в руки диктатору-психопату вроде Гитлера. Теперь никто не сомневается, что Гитлер обрушил бы на людей не одну атомную бомбу, успей только он их изготовить. Исключена ли возможность появления завтра какого-нибудь нового его собрата, который, обзаведясь необходимым количеством плутония, не сделает первого рокового шага ко всеобщей ядерной войне?
А не может ли случиться и так, что атомная бомба попадет в руки самого обыкновенного гангстера и мы услышим однажды, что над Парижем, к примеру, кружит самолет с тремя вымогателями, которые предупреждают, что через несколько минут город будет уничтожен, если Национальный банк не предоставит свои сокровища уполномоченному ими лицу.
И еще одно обстоятельство, значение которого не вызывает сомнения: ведь только одна (единственная!) микроскопическая частица плутония может вызвать рак легких, если попадет в них, а 14 граммов плутония-239 составляют сто миллионов доз, каждая из которых способна вызвать заболевание раком. В общем, плутоний, как возбудитель рака, не имеет пока себе равных, так что смерть не знала еще никогда более полного своего олицетворения, чем это безобидное на вид вещество, чье все более возрастающее присутствие в атмосфере не обещает человечеству ничего светлого.
Чтобы закончить разговор о тревогах, вызываемых у нас «атомной кухней», коротко отметим ее не совсем безобидное свойство оставлять очень большие количества радиоактивных и, следовательно, весьма опасных для жизни — в самом прямом смысле слова — отходов. Некоторые из этих отходов почти «вечны», если иметь в виду, что углерод-14, например, распадается за 5000 лет, йод-120 — за 20 миллионов лет, а уран-238 — за 2 миллиарда лет, притом только наполовину. Одни прячут эти вечные яды глубоко под землей в заброшенных штреках рудников и шахт. Но есть ли гарантия, что эти подземные галереи при каком-то перемещении пластов земной коры не окажутся вдруг на поверхности и не вынесут туда снова то, что так старательно пряталось? Другие делают бетонные капсулы и опускают их в океан. Но кто может гарантировать, что они выдержат необходимые двадцать миллионов лет, пока бессмертный йод-120 не станет безопасным?
И все же не ненадежность могил для ядерных отходов — самая большая наша беда; изобретательная наука, вероятно, сможет что-то придумать, чтобы обезопасить их. Сложнее обстоит дело с зараженной водой после ее прохождения через «атомную кухню». Эта вода, содержащая в себе порой только «следы» атомного ядра, уходит в реки, из рек в моря. И тут происходит нечто весьма неприятное; как установлено, рыбы, водоросли и планктон словно магнит притягивают и накапливают в себе радиоактивные вещества. Так, радиоактивность водорослей в реке Колумбия (США) оказалась в 5000 раз выше, чем радиоактивность воды, в которой они живут. В реке Клинч (США), зараженной атомным заводом, планктон в 10 тысяч раз более радиоактивен, чем ее вода, а рыбы — в 20—30 тысяч раз. Вот так пресноводные и морские животные и растения становятся действительно опасными для человека, а надежды на использование планктона как белкового резерва и вообще как «пищи будущего» внезапно омрачаются все возрастающим загрязнением океана промышленными отходами и радиоактивными веществами. Попадая через посредство морских продуктов в человеческий организм, радиоактивная «отрава» накапливается в нем и вызывает генетические изменения, которые ведут к вырождению, к раковым и другим заболеваниям.