При расцвете современной синтетической химии, которая создала уже сотни, чтобы не сказать тысячи, видов новых материалов, она все еще не изобрела такого вещества, которое обладало бы техническими качествами древесины; вот потому-то древесина во многих отношениях остается пока незаменимой. Короче говоря, лес — это и воздух, и почва, и вода, и здоровье, и незаменимый материал; лес является и защитником водоемов, чье существование определяется исключительно степенью эрозии в их водосборных бассейнах, либо — что то же самое — степенью загрязненности рек, которые вливаются в них и медленно или быстро их засоряют.
Болгарский лес тоже многое видел и многое выстрадал, особенно после установления османского владычества, когда леса сплошь вырубались в целых районах страны; так были, например, уничтожены вековые дубравы в Восточных Родопах. В исторических хрониках упоминается, что личное стадо свиней византийского императора Иоанна Кантакузина, которое паслось в этом лесу, насчитывало 50 тысяч голов, а это говорит, кроме всего прочего, об изобилии желудей и, разумеется, самих дубов. Позже — отчасти для получения древесного угля, отчасти для устройства новых пастбищ и полей, — эти знаменитые в прошлом дубравы были постепенно истреблены, а почву с оголившихся крутых склонов смыли дожди, и потому теперь по берегам реки Арда, да и во многих других местах Восточных Родоп — повсюду голые камни.
Хотя это и выглядит странно, но именно в теплых Восточных Родопах были прежде не только дубовые, но и сосновые леса. Там и по сей день есть местности (хотя и без хвойных деревьев), которые называются «Чамдере» (Сосновая долина), «Бориката» (Сосна), «Чамлыка» (Хвойная излучина), «Элата» (Пихта) и так далее, наряду с такими местностями, как «Бучето», «Буково», «Буката» (от «бук»), «Лесковина» (от «леска» — орешник), «Габровица» (от «габыр» — граб), «Дряныт» (от «дрян» — кизил) и так далее. Эти голые теперь места были до недавних времен покрыты лесами — источником свежести и прохлады, полноводных рек и бурливых родников.
Неподалеку от села Забырдо (Смолянский округ) до 1907 года прямо над ним в местности, именуемой «Камень», рос многовековой густой сосновый лес. В 1907 году забырдовцам вдруг взбрело в голову сжечь его, вспахать освободившуюся землю и засеять ее ячменем. В первое лето, а затем и во второе уродился прекрасный ячмень. Но когда наступило третье — прошли ливневые дожди и, смыв всю почву, буквально до песчинки оголили «Камень». И торчит этот «Камень» по сей день голый, безжизненный, и нет на земле такой силы, которая снова покрыла бы его лесом, потому что для восстановления леса требуется почва, а для восстановления только одного сантиметра почвы необходимо сто лет.
Примеров подобного наследства так много, что, где бы мы ни находились, достаточно лишь оглядеться по сторонам: если мы в Софии — взглянуть на обглоданные ливневыми потоками красноватые скалы на южных склонах Стара-Планины; если мы в Ограждене, то даже нет необходимости приглядываться: там все — гора целиком от подножья до вершины — словно гигантскими когтями процарапана топорами древних рудокопов и копытами коз.
Если вы отправитесь когда-нибудь на турбазу «Явор» или «Бындерица» в Пирин по шоссе, врезающемуся в горы, обратите внимание на то, что вся величественная громада, именуемая Пирин-гора, состоит из камня, а слой земли, прикрывающей ее — не больше пяди — слой той драгоценной, ничем не заменимой, болезненно тонкой, благородной почвы, которой питается и на которой держится так называемый Пиринский лес. Я просто цепенею при мысли, как легко и быстро осыпалась бы ко всем чертям эта нежная пиринская почва, если бы кто-нибудь решил снять с нее зеленую броню.