— Пуговкина, ты что, меня совсем не слушала?! Ты хоть понимаешь, что из нас троих ты самая слабая и уязвимая? И при этом мы с Шавермуром от тебя зависим! — уже не в силах злиться, устало попытался донести до девушки Костя.
— Почему? — Слушавший вполуха и придремавший на стуле кот заинтересованно приподнял голову.
— Потому, что я кактус и ничего не могу сделать, — удрученно констатировал Ежов. — Раньше я хоть на коляске передвигаться мог, и руки у меня работали, а тут даже голову повернуть не могу, да и нет ее, головы-то! А ты зверь, хоть и говорящий, и не факт, что такие местными для каких-нибудь опытов не используются. Тоже лучше не лезть никуда! А значит, вся надежда на Люду, но, похоже, и ее нет. Меня она не слушает, а сама выживать вряд ли умеет.
— Костенька, не сердись! — Люся вскочила на ноги. — Я буду слушать, ты только говори, что делать надо. — Ее как ножом по сердцу резанули слова про инвалидную коляску.
— Я все понимаю, мы обязательно выберемся, и ты снова станешь человеком и сможешь ходить! Ой! Я имела в виду двигаться. — Она мучительно пыталась собраться с мыслями и как-то исправить свою бестактность.
— Забей, — как можно равнодушнее заявил Ежов, понимая, что девчонке и так нелегко. — Может, и ходить смогу, если с докторами все сложится. А пока надо тут что-то решать. Жаль, что я не могу с места сдвинуться и осмотреться. Как-то тихо тут для тропиков, даже птичек почти не слышно, не к добру.
Словно подтверждая его слова, со всех концов полянки раздался уже знакомый басовитый жужжащий гул.
Правда, на полянку из кустов никто не вылетел, зато в стоящий посреди нее кактус как в мишень полетели светящиеся лиловые нити, словно паутиной выстрелили сотни паучков.
— Ложись! Под полиэтилен! Живо! — только и смог рявкнуть Ежов.
— Это дождевик, — пискнула Люся, но команду выполнила на удивление шустро, прямо как отличник боевой подготовки. Вещи полетели в траву, а девушка распласталась по земле, накрывшись розовым тоненьким плащиком от дождя.
Шавермур скользнул под стул и, притаившись под ним в траве, наблюдал за происходящим, как генерал из окопа на учениях, иногда подвывая, а иногда рявкая утробным мявком, видимо обещая по-кошачьи вот-вот показать нападавшим «собачью мать».
Кактус вместе с тележкой густо оплетался паутиной, впрочем не доставлявшей Косте никакого неудобства. Люся, испуганно наблюдавшая за своим единственным защитником, вдруг заметила, что первые слои лиловых нитей словно испаряются на растении и превращаются в туман, искрящийся огоньками.
— Чтоу вам надо?! — Кот неожиданно вспомнил, что он, вообще-то, говорящий, и решил пообщаться с нападавшими.
Жужжание за кустами приобрело совершенно другую тональность. Казалось, что зеленые кусты по всей округе ведут между собой беседу.
— Наверное, это те страшные насекомые, — шепотом сообщила пушистику Люся, — и я не думаю, что они разумные и что-то ответят.
— Тихо! — Костя с удивлением прислушивался к звукам в кустах и совершенно четко различал среди жужжаний и пощелкиваний слово «договор». — Кажется, с нами хотят о чем-то договориться.
— Да? — удивился Шавермур. — А если мы скажем, что переговоуров с террористами не ведем?
— Не думаю, что в нашем положении на данный момент есть выбор, — продолжая прислушиваться, ответил колючий спец по военному делу. — Надо хотя бы узнать, в чем дело. Да вообще хоть что-то узнать.
Кусты завозились, что-то тоненько обиженно взвизгнуло, и из-под широких зеленых листьев, словно им дали хорошего пинка, вылетели яркие цветные жучки-паучки.
— Без-з-з иголок! Договор! — слегка испуганно взывали они, накручивая виражи и не подлетая близко.
— Держу пари, что это те самые, — подозрительно прищурился на них серый кот.
— Давайте поговорим, — стараясь не выдать напряжение голосом, спокойно сказал опутанный лиловыми нитями Константин. — Например, мне бы хотелось знать, что за дрянь на меня налипла по вашей милости.
— Ты что, их понимаешь? — Пуговкина от удивления перестала бояться и села, правда, в дождевик продолжала кутаться, напоминая розовый мятый сморчок в зеленой траве.
— Вроде понимаю. — Ежов пристально наблюдал за парочкой крылатых насекомышей.
Те бочком, облетая его по дуге, пытались подобраться к девушке, растянув в улыбке рты, полные зубов. Что означал этот оскал, приветствие или угрозу, Костя разбираться не стал.
— А ну, отставить пугать гражданских! — невольно переходя на командный военный тон, сурово рыкнул он. — Переговоры ведутся со мной! Прекратить перемещаться! Требую приземлиться на удобную позицию и начать диалог для мирного урегулирования возникшего недопонимания!