— Так лак липкий, водой может без шампуня не отмыться. А шампуня у меня нет. — Люся огорченно окинула взглядом рассыпанное в травке добро.
Паучки, стоило ей отвернуться, осторожно перебирая лапками, попытались уползти в кусты, но не успели.
— Эй, куда же вы? Вы мне еще магию обещали! — Пуговкина ухватила одного поперек мохнатенького туловища со слипшимся мехом, стараясь не повредить крылья. — И не смей пока кусаться. Вот отмою вас сначала, а потом, наверное, подумаю еще, стоит ли разрешать меня кусать! Вдруг у меня на ваши укусы аллергия будет? Распухну и помру, а магия так мне и не достанется.
Костя же в это время, сообразив, что наконец-то может передвигаться, отъехал ближе к кустам и негромко с кем-то переговаривался, выясняя обстановку. Правда, пару раз он оглянулся на Люсю, пытающуюся отмыть паучков от лака для волос, но, видимо, решив, что страшного ничего не случится, вмешиваться не стал.
Несчастные жучки-паучки были безжалостно, но довольно бережно оттерты от основной липкости с помощью мицеллярной воды и парочки обнаруженных влажных салфеток из завалявшейся старой упаковки. Девушка, недолго думая, чуть смочила почти высохшие салфетки водой и, надо сказать, вполне успешно отлепила крылышки от пушка на тельце насекомых. А чтобы утолить свое любопытство, она попросила понимавшего паучков Шавермура поработать переводчиком.
Серый котище лениво потянулся, неохотно скосил глаза на надоедливую барышню, потом на жучат и милостиво согласился, вальяжно заметив:
— Моужет, поульза будет.
Всклокоченные, мокрые насекомые, окруженные непривычной навязчивой заботой странной человечки, которая то норовит прибить, то сюсюкает и расспрашивает о магии, предпочли не обострять конфликт и общались охотно. А после того как Пуговкина щедрой рукой угостила их мятными леденцами, и вовсе жужжали обо всем подряд.
— Нити — наша магия, — подтвердили они предположения Люси. — То колючее растение хотело двигаться, мы подслушивали. Оно может кидать свои иголки, и если будет двигаться, то сможет нас защитить! А ты сможешь поговорить с такой же, как ты, и попросить нас не трогать!
— Вас обижает какой-то нехороший человек? — удивилась Пуговкина, совершенно легкомысленно не заметив того факта, что, оказывается, где-то неподалеку могут быть люди. — А почему?
Учитывая, что она сама недавно пыталась прибить несчастных жужжалок, вопрос был более чем странный, но паучкам логические цепочки были неведомы, и они принялись жаловаться как могли.
— Приходят рсмуры и разоряют наши гнезда. А еще приходит такая, как ты, и забирает жукли. Они потом плохо растут, и нечего есть. Она их ломает и выкидывает, берет только чуть-чуть шрошин.
Кот с интересом включился в разговор, не забывая объяснять девушке суть.
— Так у вас зубы воун какие! Кусайте, и все, — нервно дергая хвостом, посоветовал он, наблюдая, как твердые леденчики с хрупаньем перемалываются клыкастыми челюстями.
— Такая человека приходит со страшными растениями, — понуро зажужжали паучки. — У них большие пасти, таких, как мы, могут за раз-з-з несколько схватить. А рсмуры лезут из земли, они мелкие и быстрые. Мы боремся как можем, но не успеваем. И они тоже портят жукли! Грызут корни.
— Рсмуры такие маленькие, с хвоустиком? — хищно прищурился котище, встопорщив усы и распушив трубой хвост.
— О, вы их видели? Они пытались и у вас что-то испортить? — оживились насекомыши, сладко причмокивая разгрызенными леденцами и суша на солнышке крылья.
Солнце как-то стало припекать уж очень сильно, и Пуговкина то и дело поглядывала в сторону тенистых широколистных развесистых кустиков. Кактус, видимо, от жары не страдал, а кот примостился в тени опрокинутого стула и чувствовал себя тоже весьма неплохо. В попытке решить проблему Люся отвлеклась от занимательной беседы, копаясь в кучке разбросанных вещей.
— Надеюсь, я не сгорю. Ну вот, помаду мою раздавил! — задумчиво заметила она, недовольно покосившись в сторону колючего Ежова и подбирая треснутый тюбик, заляпанный вылезшим содержимым бежево-персикового цвета. Освободив от вязания полиэтиленовый кулечек, Люся сунула туда испорченную емкость, решив не мусорить в чужом мире.
— Может, эта помада им экологию испортит и магию нарушит, — негромко рассуждала она себе под нос, совершенно не желая становиться воображаемой причиной обезмагичивания сказочно-фэнтезийного мира.
Жучки же общались с любопытствующим Шавермуром, который почуял источник бесперебойного питания и важно заявлял очарованным паукастикам, что им очень повезло: