— А если я не хочу ничего из этой кучи?
— Какая-то ты неправильная девушка, Жень… — вздохнул Слава. — Ну взять хотя бы то, что сейчас на тебе. Что не так? Кроме карманов.
— Тебе нравится? — выжидающе посмотрела она на него.
— Ну-у… Вроде неплохо. Но прошлый вариант был лучше.
— А Максу понравится?
— Слушай, я сейчас открою тебе большой секрет — парням наплевать, во что ты одета!
— Тогда зачем это всё? — возмутилась Женька. — Ты сам себе противоречишь, братец!
— Не путай, систер. Если на тебе бесформенный мешок из-под картошки — это фу! А если на тебе что-то, обтягивающее одни нужные места, и приоткрывающее другие, это совсем другое дело, — с видом знатока изрёк Светик. — Но каким будет при этом барахло — синим, зелёным, серо-буро-малиновым, с какими-то блестяшками, или без них — всё равно. Так что бери уже что-нибудь, и пойдём. Надоело.
— Пайетками.
— Чего?
— Это не блестяшки, это пайетки.
— Да хоть х… — Слава под убийственным взглядом Евгении проглотил чуть было не сорвавшееся с языка универсальное ругательство, с нужным окончанием способное означать всё, что угодно.
— Хорошо, я беру это, — согласилась наконец она.
— Лучше предыдущее.
— А как же «мужчинам всё равно» и бла-бла-бла?
— Хорошо, бери это, — выдохнул он, и добавил, картинно воздев глаза к небу: — Боже, ты наконец услышал мои молитвы!
— Нет, всё-таки предыдущее…
— Убейте меня быстро, — обратился Слава к сидящему неподалёку от него мужчине, точно так же, как и он, сопровождающего девушку, решившую приодеться, — я больше не вынесу этого испытания!
Тот лишь пожал плечами, словно говоря «терпи, брат, это ещё не самое страшное».
— Шут, — буркнула Женька, снова скрываясь за занавеской примерочной кабины.
— Слушай, а что особенного в этом фестивале, что ты так стремишься туда попасть? — прожевав, поинтересовалась Евгения у сводного брата. — Не лень ехать за двести кэмэ?
Они наконец закончили пытку под названием шопинг, купив Женьке пару новых джинсов, несколько джемперов по фигуре, футболок и даже платье для особых случаев, и сидели за столиком, поедая гамбургеры с картошкой-фри и запивая всё это колой — у Ларисы случился бы приступ, если бы она увидела огромные порции фастфуда, с таким аппетитом уплетаемые её чадами.
Святослав с каким-то странным умилением наблюдал за жующей сестрицей — сейчас такая непосредственность среди девчонок была редкостью. Все показушно пользовались ножами и вилками — издевались даже над пиццей, разрезая её на мелкие кусочки. Не позволяли себе съесть столько, сколько им действительно хотелось. Выпендривались, одним словом. Принцессы, какающие бабочками…
А эта… Наяривала себе «бигмак», не стесняясь перепачкаться в соусе или хорошенько разинуть рот, чтобы как следует откусить от жутко огромного гамбургера кусок побольше.
— Жендос, ты — динозавр! — не выдержал он.
— Чего?
— Это комплимент, не парься.
— Охренеть у тебя комплименты, Светик!
Он поморщился, снова услышав своё исковерканное имя, но не стал ничего говорить. В отличие от сестры.
— И вообще, не называй меня так!
— Жендосом или динозавром?
— Никак! Что за мания всем давать прозвища?
— Так ты сама точно такой же манией и страдаешь, — резонно заметил сводный брат, намекая на её обращение к себе самому.
— Это — месть, — не растерялась Женька.
— Окей. Давай так — я больше не называю тебя Жендосом, ты — не уродуешь моё имя до недоразумения, тобою придуманного. По рукам?
— Почему — недоразумения? По-моему, очень даже мило… — как ни в чём не бывало скалилась нахалка.
— Капец, как мило! Детский сад, штаны на лямках… По рукам? — повторил он, выжидательно уставившись на неё.
Женька призадумалась.
— Не обманешь?
— Даю слово, Евгеша, что никогда не буду называть тебя Жендосом!
— Придурок, — она кинула в него полоску жареной картошки.
— Эй, ты чего?
— Дай слово, что не будешь коверкать моё имя. Никак! Никаких Жендосов, Евгеш и подобной дребедени!
— И никаких Светиков с твоей стороны, — Слава протянул руку.
— Хорошо, договорились, — Женя картинно пожала её, выдернув свою, когда ей вдруг показалось, что рукопожатие немного затянулось. — Так почему — динозавр-то? И каким образом это комплимент?
— Забудь…
— Э, нет. Так не пойдёт, — она взяла полоску фри и демонстративно стала целиться в него.
— Эй, ты мне сейчас пятен наставишь! — возмутился Слава, который, сняв в помещении тёплую толстовку на молнии, остался в одной светлой футболке, но это не подействовало. — Ладно-ладно, — смирился он. — Таких, как ты, мало. Вымирающий вид. Динозавры, одним словом.