— Я пойду — и оно пойдёт! Годится, Семёныч.
— Вот и хорошо.
Пока трепались, к нам из глубины комнаты, вылезли два дюжих бойца.
— Живей, живей! — раздражённо поторопил из каптенармус. — Дел сегодня по горло, они еле ноги волокут!
— По вашему приказанию… — забасил один.
— Брось это! — Семёныч махнул рукой. — Наприсылают дуболомов… Где ещё двое?
— Склад запирают, — куда менее почтительно и более деловито ответил второй.
— Склад… Живо их сюда, вдвоём — пупы развяжутся! Этот ящик — в капонир к «Саранче». И аккуратненько там! Пломбы не сорвите, а то будет вам по шеям от самого Великого князя, так прилетит, замучаетесь зубы собирать.
— Ясно, — подобрался второй, видать, более опытный.
— Сразу у Коршунова примете под опись казённое имущество — и сюда. Всё уяснили?
— В лучшем виде сделаем, — уверил второй.
Сочтя распоряжения достаточными, Семёныч развернулся ко мне и, сунув руку куда-то в свёртки, неожиданно вытащил плоскую коричневую бутылку.
— На! Дойчу своему отдай! Маладца! Бульдожина! Уважаю. Мне б его — ох я бы помощничка воспитал!
Я не стал высказываться в том духе, что для этого нужно на боевые выходить, просто принял презент.
— Передам. Спасибо, Семёныч!
— На здоровье, Коршунов. Эх, завидую тебе! Ты уж одной ногой дома! Лети, собирайся. Пока мои архаровщы эту колоду до вас дотащат…
Я поручкался с каптенармусом и пулей метнулся до своей палатки.
06. АХ ТЫ, БАТЮШКИ!
ЧУТЬ НЕ ПРИБИЛ…
Хаген, конечно маладца, как мне все поголовно утверждали, но валяться на кровати с меланхоличным видом, когда я там по базе бешеным зайцем мечусь, а он тут должен бы барахло паковать… Эти сумбурные мысли чего-то меня так выбесили, просто жуть.
— Боец, подьём!
— Незачем так орать, фрайгерр Коршунов. Торопиться совершенно некуда.
— Как это некуда⁈ Через два часа боевой выход, потом сразу на дирижабль и до дому! А ты тут валяешься.
— Сударь, вы так опасно покраснели! Волнения совершенно напрасны. Успокойтесь. Боевой задерживают, была телефонограмма, у базы большая пыльная буря, дирижабль пережидает её на высоте. У нас полно времени сделать вообще всё, что душе угодно.
Я немного остыл.
— Ну если так…
— Я же говорю, волнения излишни. Минимум три часа у нас есть.
В течении получаса мы спокойно свернули шатер, начали разбирать мебель и даже успели стаскать к «Саранче» наши немудрёные пожитки. А потом к капониру приволокли княжеский подарок. То, как его тащат, не только мы, а половина техников капонира услышали ещё за триста метров. Этот бубнёж по мере приближения к нам только нарастал:
— Я тебе, с*ка, говорил, тележку надо было брать!
— Заткнись и тащи!
— Так тащу, ручки скользкие!
— Чего Коршун туда напихал? Камней?
— Да это не он, это ординарцы Великого князя Кирилла. Так что заткнись и тащи, или ты за язык дерзкий на губу захотел?
— Ково «на губу»! Тут запросто под суд за неуважение…
— Дак я чо, я ни чо…
— Вот и всё!
Картина конечно феерическая. Четыре здоровенных лба, спотыкаясь и загребая сирийский песочек, пёрли «мой» ящик. И ладно бы они это молча делали, так нет. На сердитое бурчание вылезла поглазеть половина техников из ангаров, мимо которых они его тащили. Ржали и только что не улюлюкали вслед. Любят у нас складских, ага. Доковыляв до моего капонира и сгрузив ящик, самый мелкий (видимо, старший), сплюнул на землю и утирая пот выдохнул:
— Принимайте доставку, господин хорунжий! Пломбы целы, только ящик чутка поцарапали, пока несли. Оченно уж тяжелый. Так мы с ним на кусок скалы в песке налетели, еле стащили, мама моя!
— Ну и хрен с ними, царапинами. Пломбы целы и ладно, — меня уже любопытство наизнанку выворачивало, но для форсу делаем лицо кирпичом, будто бы всё идёт по плану. — Шатёр, и мебель забирать сейчас будете?
— Ой нет. Не прям щас. Сначала передохнём, потом под опись примем, а потом Козленко козликом за тележкой метнётся, — выдал он, видимо, дежурную складскую шутку.
— Да заткнись ты уже, — вполголоса пробурчал один из бойцов, верно, тот самый Козленко.
— Давай, Хаген, сдавай казённое имущество, отрабатывай алкоголь, — обратился я уже к фон Ярроу.
— Какой еще алкоголь? — дойч подозрительно сощурил глаза, и что характерно с места не сдвинулся.
— Разговорчики в строю! Какой надо алкоголь! Я сказал, давай сдавайся бойцам, и чтоб всё и вся было под роспись, а то потом вычтут чего. Знаю я складских!
— Айн момент! — наконец-то встрепенулся дойч.