— Я же говорил — балаболка! Как есть, — протянул Серго.
Но в буфет мы всё-таки зашли, пристроились у барной стойки.
— Иван, ты мне вот что скажи, — я взял у князя саквояж, пусть у меня будет, так надежнее, — ты зачем дамочек на это, — я выделил голосом последнее слово, — представление позвал? Опасно же!
— Так они же Гуриели!
— Да хоть бы и так, они же девушки!
— Не беспокойся, брат, — Серго хлопнул меня по плечу, — это же Гуриели, это нам стоит чего-либо опасаться, не им.
— Гуриели-Гуриели, — проворчал я. — Именем-то не шибко защитишься.
— Как Морозова сегодня выступила, помнишь? — вклинился Иван.
Я поморщился.
— Ага, такое забудешь!
— А кто у Дашки первые подружайки и — внимание — наставницы?
— В смысле — наставницы?
Половой выставил перед нашей компанией поднос с малюсенькими рюмками коньяка, чуть поболее напёрстка, блюдечками с нарезанным лимоном и бутербродами с красной икрой. Пётр первым цапнул рюмку:
— Все женщины рода Гуриели — чрезвычайно сильные маги. Мужчины — почти пустоцветы, а вот женщины — мама моя! И главное, что они очень рано в силу входят. Вот буквально, только что соплюха в куклы играла — и бах! — магиня силы неимоверной. У них в роду именно поэтому за добродетелью дочерей не следят, во-первых, ты попробуй её к чему-нибудь принудить или оскорбить, а во-вторых, это как бы тренировки у них такие. Традиции рода. Да.
— Ну, в каждой избушке свои погремушки.
— Очень верно сказано, — согласился Иван. — Так, господа, быстренько бахнули, закусили и ждём наши цветы души.
Выпили по двадцать пять грамм, закусили соленым лимоном и бутербродами с икрой.
— Теперь, господа, пока дам нет, разъясним пару моментов, — Иван увлёк всю мужскую компанию в уголок. — Илье было предсказано, чтоб на данной постановке был предельно внимателен. Прям предельно. Поэтому по сторонам смотрим, как бы чего не вышло.
Витгенштейн сразу перестал улыбаться:
— Иван, а зачем мы тогда сюда влезли? Валим нахрен! Мы-то ещё куда ни шло, но рисковать кровью императорского рода, это…
— А теперь заткнулся Петя! Живо! — из Ивана на мгновение выглянул хорунжий Соколов, командир СБШ «Святогор». — Ты что, за меня решаешь, куда и с кем мне ходить? Может, мне всю жизнь за матушкиной юбкой прятаться?
— Не горячись, Ваня, — Серго успокаивающе положил ему руку на плечо. — Никто тебя отсюда не гонит. Но разумную (заметь, я сказал: разумную предосторожность!) нужно соблюдать.
— Да вот она, вот она — разумная предосторожность, — князь ткнул пальцем в саквояж, что висел у меня на локте.
— А что там?
— Закупился Коршун, в ложе покажу — охренеете.
— Фи, мальчики, что за казарменный лексикон! — незаметно подошедшие сёстры заставили нашу компанию хором вздрогнуть. Вот умеют же некоторые подкрадываться! — Хотя мне конечно весьма любопытно, от чего это вы тут собираетесь охреневать? — непосредственно продолжила Софья.
И главное ей-то казарменным выражаться можно, а нам — ни-ни!
— А вот сейчас мы вас проводим в ложу, уединимся, так сказать, и Илья вам всё продемонстрирует. Чтоб, понимаете ли, не производить в публичном месте панику и ажитацию.
— Даже так? Вы меня прям интригуете и смущаете!
— Да-да-да, он такой.
— Князь вы меня окончательно заинтересовали! Илюша, идёмте, я сгораю от любопытства!
По винтовой лестнице поднялись в коридор, потом ещё лесенка, потом ещё коридор, плавно изгибающийся направо, и, наконец, в конце — дверь.
— Нам сюда.
Куда «сюда», я не сразу понял, но, зайдя, уважительно хмыкнул. Пётр привел нас в ложу бельэтажа. Я вообще в таких местах не был. Ежели и ходили в театр с маман, так в партере сидели. Дорого все эти излишества обходятся. Но удобно, не отнять. Такая небольшая, всего на шесть кресел, комнатка. Впереди четыре кресла и чуть позади, на возвышении — ещё два. Девушки наши оккупировали два центральных кресла, Иван сел справа, Пётр слева, ну а мне с Серго достались задние.
— Распаковывай! — скомандовал князь. — Давай пока не началось!
Я достал из саквояжа коробки с «ублюдками».
— Так, этот мой, — Сокол выхватил коробку с надорванной упаковкой.
— Это конфеты? — сёстры с интересом наблюдали за «раздачей слонов».
— Ага, почти! Такие конфеты, просто огонь!
Серго первый развернул коробку, избавив её от бумажной мишуры. И теперь с недоумением крутил в руках переделанный ППД.
— Но тут же приклад деревянный должен быть? Или нет?
— Ага, должен, да не обязан. Коршун, какой барабан думаешь вставить?