— Наверное с крестом.
— Тогда я с «Б», кстати, что это такое?
— Бронебойные.
— Почему я не удивлён?
— Илья, а ты бомбы взял? — Витгенштейн ненавязчиво взял меня за локоть.
— Пётр, и ты туда же? Да вы издеваетесь! Нету у меня бомб!
— Жаль! Я так здорово на них подорвался сегодня, у-ух!
— Ну извини.
— Да ладно! Зато весело было.
— Тебе бы так весело! — возмущённо воскликнул Багратион. — Три пули в живот и ещё саблей угостили.
— Так это ты был, Серго?
Грузин поморщился:
— Ага, я. Погеройствовал… Думал, как щас запрыгну, как… Ну и запрыгнул, да… Но ты молодец, прям, вот дай обниму, молодец.
И обнял. Чего он такой экзальтированный?
— Так, я не поняла, мальчики, — София нахмурила бровки, — а у нас тут война намечается? А почему нам не сказали?
Девушки переглянулись и внезапно окутались меленькими синими искорками.
— Давайте, делитесь! — возмущённо подхватила Мария. — Что тут происходит?
— Маша, Соня, успокойтесь. Всё более-менее под контролем.
— Более или менее?
— Ну, — князь помялся, — более. Коршуну было предупреждение от волхва. Вот и предупредились, — он покачал «ублюдком».
В зале плавно погас свет.
— О! Началось!
Вообще, мне не совсем понятно было название «Красная Аида». В Иркутске мы с маман, когда сестёр культурно «выгуливали», побывали на просто «Аиде». Как положено, несчастная любовь, египтяне, эфиопы, пальмы, пирамиды и фараоны всякие. И поют не по-нашему. Но красиво поют, это не отнять. Ну вот и тут, свет погас, красные бархатные шторы разошлись — и на тебе, всё почти тоже самое.
Сижу смотрю. Опять пальмы и пирамиды. Только больше по сторонам головой верчу, всяких «неприятностев» жду. Знать бы, откуда выскочат?
И вот, поскольку по сторонам глазел — главное-то и пропустил! Там по ходу пьесы один из героев — Радамес, побеждает эфиопов. И вот когда он свою победную песнь завыл, тут-то всё и случилось. Вскидывает, значит, этот Радамес победно руку — и на сцене ка-ак бахнет!
Клубы дыма! Во все стороны всякая мишура летит! А публика хлопает, думает так и надо! Постановка же!
А эта мишура снова как хлопнет!
Внутри у меня всё охолонулось. Чутьё взвыло и прям старые воспоминания с польской накрыли.
Антимагические гранаты!
24. НАТУРАЛЬНО КРАСНАЯ АИДА
В ТЕСНЫХ КОРИДОРАХ
Я рванул князя за рукав:
— Сокол, к бою! — сам судорожно башкой верчу, высматривая цель. — Антимагия! Отступаем! Выводите дам и князя! Да быстрее, мать вашу!
Девчонки испуганно тянули шейки, прям как утята за мамкой, судя по всему, к чему бы семья Гуриели их не готовила, а армейские антимагические гранаты не входили в обучение. Сильно могучие магини мгновенно превратились в растерянных девчонок. Ну, ещё бы, сила есть, внутре бьётся, а наружу — хрен! А вот кто меня удивил, так это Серго. Могучие когти вырвались из кистей, лицо вытянулось в гротескную шерстяную рожу, он вырос над нами аж на метр… ППД в правой руке — лапе? — смотрелся насмешкой.
— Пё-ё-ётр-р-р-р! Две-ер-р-ь! — рык прям волосы на загривке зашевелил.
— Щас! — Пётр рванул ручку, долбанулся плечом в дверь: — Заперто!
— Атака!
Я развернулся к сцене. Два каких-то урода лезут через барьер в нашу ложу! Глаза у обоих золотом горят, как у кошек. Князь дал две короткие очереди, и нежданчики упали обратно в партер. А я успел заметить, как «Радамес» хватает парня из хора и вскрывает правой, поблёскивающей сталью рукой грудь несчастного. Вынутое сердце ещё бьется, вопль затихает, а эта мразь некромантская уже ищет глазами нас. Почему нас? Так наша ложа прямо справа у сцены. По-любому по князеву душу.
Ну, держи, красивый! Не обляпайся! Я смахнул очередью тушку Радамеса, высадив патронов двадцать.
— Петя, отойди! — рванул застёжки патронташа. Как там? «Гладкой стороной к стене»? Прижал к стене рядом с дверью и нажал на гравированный кружок. Глухо бумкнуло, и в стене появилось полутораметровое круглое отверстие. И, кажись, кого-то с той стороны зацепило. Только две пары обрубок ног в штиблетах и двуствольный дробовик покорёженный остался. А противоположная стена вся алым забрызгана, меленько так.
— А почему не дверь? — запоздало спросил Пётр, а потом увидел останки и понимающе кивнул: — Ты знал, да?
— Догадался.
Нас прервал князь:
— Потом, всё потом, быстрее!
В пролом нырнул Серго, и сразу раздались рыки, лязги и испуганные вопли. Кажись, он кого-то рвал. Или ел? Я выскочил в дыру и увидел в коридоре ещё пару разодранных тел, над которыми возвышалась фигура волколака.
— Во! — я показал ему большой палец.