— Си-ильно живучие! — Серго утёр с пасти кровь. — Умир-р-рать не хотят!
— Петя, сестёр, быстрее! Да что вы, как мёртвые?
— Это ты хорошо пошутил, — из пролома вылез Сокол и вытащил Софью. Девушка обеими руками цеплялась за князя и, по-моему, была близка к истерике. Следом выбрался Пётр, поддерживая Марию. Девушки увидели обрывки ног, ошмётья тел и синхронно сползли в обморок. Но пара пощёчин, выданных лично князем, быстро привела их в чуство.
— Ваня! Больно!
— Ну, прости! — он рывком повернулся ко мне: — Коршун, куда щас?
— На выход. Только где он? Я в этих катакомбах буду блудить, сразу говорю.
— Налево и вниз!
— Серго — ты первый! — волколак согласно рыкнул. — Потом я, потом Гуриели, потом Сокол, Пётр — замыкаешь. Смотрите в оба!
— Есть, — за всех ответил Витгенштейн.
Если честно, я так и не понял, с чего это командование вдруг перешло ко мне, но уж ежели так — придётся соответствовать. Только отошли от пролома, как из него вылезли давешние нежданчики. Почему я решил, что это они же? Так дыры в груди от Соколовкого ППД! Только бодрые оба, как новенькие, и руки в кровище по локоть.
Пока Петя бесполезно рвал их тушки короткими очередями, я выхватил револьвер и двумя выстрелами снёс упырям головы.
— В головы следующим стреляйте! — почему-то казалось, что эти враги явно не последние.
Спорым шагом прошли до первой лестницы. Там меня остановила лапа Багратиона. Короткий рык, и Серго прыгнул вниз.
Вопль, хруст.
Я ссыпался по ступеням — увидел разорванное пополам тело с похожим двуствольным дробовиком. Не успел стрельнуть, бедолага. Хотя, в коридорах такое оружие получше наших «ублюдков» будет — целиться не надо. Это ежели успеешь. А когда на тебя такая двуногая волчара прыгает, тут сначала как бы портки не обмарать, а уж потом стрелять будешь.
В конце коридора показалась давешняя Аида — актрисулька, что её играла. И не успел я крикнуть, чтоб значить бежала-спасалась, как она полоснула по кончикам своих пальцев маленьким ножичком и брызнула в нас кровью. Алые капли на лету превратились в маленькие красные спицы. Серго припал на передние лапы, но одна-таки воткнулась ему в плечо. Обиженный рёв, и волколак прыгнул к новому врагу, но не по прямой, а как кошка, наискось на стену, потом на пол, потом вообще на потолок. Лже-Аида с шипением кидалась в него своими красными дротиками. И что-то они у неё не заканчивались. Если это магия, то как же гранаты, что на неё не действуют?
Вот опять всякая хрень в бою в голову лезет.
Я плюхнулся на пол, за труп, и короткими очередями добил диск в Аиду. Точно, магия! Пули рикошетом ушли в пол и потолок отраженные красноватой дымкой, окутавшей магиню.
— Коршун, держи бронебойные! — князь кинул мне свой пистолет-пулемёт. — Кидай свой нам! Пётр, перезаряжай!
Я подхватил князев ППД и начал стрелять как раз в тот момент, когда Серго добрался да магини. Он оттолкнулся от потолка и рухнул на неё сверху, сразу рванув ее с обеих лап. Но Лже-Аида перехватила его когтистые ладони и медленно разжимала хватку. А тут я! И мои семьдесят одна упрочнённая мармеладка. Хотя нет, князь же стрелял… Первые десять-пятнадцать магический щит еще выдержал, а потом схлопнулся. И оставшиеся влетели в тушку как родные. Впечатляющее декольте украсилось дырами, а лапа Серго, смахнувшая голову, закончила бой.
— Ни хрена себе тут актриски! — выдохнул Сокол.
— Петя сзади! — заорали хором сёстры, а потом из пролома вылез давешний Радамес. Значит не убил я его, ж-жаль!
Витгенштейн толкнул вперёд замерших сестёр и принялся, пятясь, от бедра поливать приближающегося некроманта. Через мгновение к нему присоединился князь, но на вражеского мага это совершенно не производило впечатления. Он просто медленно шёл, толкая впереди себя серый щит, который шёл радужными разводами от попаданий.
— Сокол, Петя, назад, сестёр тащи, я прикрою!
Чего прикрою? Как? Чем? Мыслей вообще не было, но оставлять гражданских на расправу некроту? Я судорожно вставил последний барабан, вытащил кольт и, стреляя с двух рук, побежал на некроманта. Бежал, стрелял, пока патроны не кончились. А потом осознал, что вишу на руке мага, а он с удивлением смотрит на паутинное бельё. Видать хотел пробить грудь, как тому парню из хора, да не смог. Последнее, что помню –вытаскиваю пластинку деструктора и вжимаю её прямо в лоб мага.
— И-илю-у-ха-а! — меня кто-то бил по щекам. Ага, князь! Самолично, не побрезговал! Оказалось, меня тащил по коридору Пётр, а Иван проводил процедуры ускоренной реанимации.
— Хуатит! Тьфу, хватит меня бить!
— А говорил бомб нету, — совершенно не к месту брякнул Витгенштейн.