Ошибка третья: подавление либидо. Сплетенные языки языческих богов. Племенные оргии и церковный экстаз. Похотливые священники, насилующие пятилетних детей. Штурмовики контролируют все это.
Ошибка четвертая: ТЫ ВЫБИРАЕШЬ ЭТО ПО СОБСТВЕННОЙ ВОЛЕ! Лоботомия теперь распространена повсеместно, как средство избавления индивида от мук совести. Чернокнижники трепещущих сердец. Каратели слезливых четверостиший. Отдай им себя. Отдай им свою плоть. Выверни себя наизнанку.
Разглядывая цветной калейдоскоп летних закатов, вдыхая воздух выжженных промышленных зон, куря в дешевых заблеванных забегаловках, любя трехголовых женщин, кончая в пустоту, крича в черные окна реальности, вырывая сердца младенцам-гермафродитам, шагая по рельсам гнева навстречу приближающемуся поезду отвращения, убегая от новых мыслителей, увешанных бусами из человеческих мозгов, забегая в тупики, выковыривая чайной ложечкой моральный жир из задних проходов сверхновых царей, разбирая себя на части в темных углах Притона, умирая от выедающей плесени одиночества, заглядывая за край бездны, распростершейся за окном, слизывая капли дождя с высоковольтных проводов, растворяясь в отчужденности пресловутых образов, взбираясь на эшафот собственных достижений, падая с небоскребов гордости, разлетаясь тополиным пухом над улицами и каналами самого северного города на земле, взрываясь миллионом алых пузырьков, вонзая иглу бесчувственности в скользкие вены бытия, улетая на воздушном шаре первобытных страхов, выслеживая бродячих собак, сжигая мосты, превращаясь в облака, одинокие и бездомные, я вижу гирлянды из повешенных.
Головосуп.
В общем, делается это так. Вам производят необходимый в таких случаях надрез и удаляют мозг, то есть вычищают черепную коробку НАЧИСТО. Вместо мозга внутрь вашего черепа помещают субстанцию, напоминающую китайскую лапшу быстрого приготовления, хотя, возможно, это и есть китайская лапша быстрого приготовления. Затем все это дело аккуратно зашивается хирургической нитью – и перед нами АБСОЛЮТНО ТОЛЕРАНТНАЯ МОДЕЛЬ СОЦИАЛИЗИРОВАННОГО ИНДИВИДА. Это называется ТРАНСПЛАНТАЦИЯ.
Несложная операция с простыми составляющими, и на выходе – человек с супом в голове (нечто подобное я однажды наблюдал в одной из художественных галерей – инсталляцию под названием «МОЗГИ ИНТЕЛЛИГЕНТА»: приделанный к листу фанеры стульчак от унитаза, наклеенная на него газетная вырезка с бородатым еврейским лицом и буквы из той же газеты, призывающие ни в коем случае не поднимать крышку стульчака во избежание… ну, вы же знаете, что такие надписи делаются с одной целью – спровоцировать действие, обратное ее содержанию, а под крышкой… что-то, сильно напоминающее засохшие экскременты вперемешку с макаронами – впечатляющее зрелище, скажу я вам). Так вот перед нами модель, притом толерантная и социализированная.
Этакий ГОЛОВОСУП. Один из нас. Существо с устойчивым политическим настроением. Довольное всем. Умеренное и индифферентное. Развеянная по ветру пыль. Осталось лишь произвести необходимую настройку.
Настраивается трансплантированная особь при помощи телевизора. То есть щелкаем кнопкой на пульте, экран разрывают статические сполохи – и настройка пошла. Тампаксы и памперсы там всякие – загрузочная информация, в общем. А через несколько часов непрерывного просмотра телевизора наблюдаемая особь уже орет от счастья. Она довольна и сыта. И больше ей ничего не надо. Совсем ничего. Это трансплантация, мать ее, ТРАНСПЛАНТАЦИЯ.
Несложная операция с простыми составляющими. Насколько нам известно, такая практика проводится в жизнь во всех цивилизованных государствах. Во всех полицейских государствах. Надо полагать, первое и второе – одно и то же.
Распродажа душ.
Неоновые солнца уличной рекламы пронзили ночь. Пауки огней сплели электрическую сеть, опутавшую мегаполис. У банка растянулась дохлой гадюкой серая очередь.
Они покупают и продают, вкладывают и получают проценты. Красивые и дорогие шлюхи вдоль затянутого световым туманом проспекта ждут своих клиентов. Биржа любви. Рынок ценных бумаг и счастья.
Их женщины блистают благородными металлами и драгоценными камнями. Их лица лоснятся от макияжа и похоти. Мужчины, облаченные во фраки, ставят ставки на то, каким будет завтрашний день. Они купили свое будущее на много лет вперед.
Асфальт, забрызганный каплями недавнего дождя, сверкает отраженными огнями топчущих его лимузинов. Красивый мир. Фальшивый мир. Красота – сладкая ложь.
Сталь и бетон сожрали небо. Звезды тускло блестят, уступая неону и роскоши бриллиантов. Черные пасти отелей проглатывают все новые и новые порции наползающих червелюдей. Мужчин и женщин, которым предстоит провести там всего лишь одну ночь. Потрахаться и разбежаться. Расползтись по неоновому раю.
В черном грязном переулке, еще не тронутом неоновыми тараканами, тихо плачет маленькая девочка…
Dепрессия.
Пепельно-серые сморщенные лица Старух смотрят на меня. Смотрят в меня. Как и дождь, располосовавший окно на рваные мутные фрагменты. Как Торговцы Состраданием, пришедшие постоять над Квази-Могилой. Как Квази-Реальность, в которой эта могила существует.
Одна Точка. Одна единственная Точка, приковавшая мой взгляд. В этом Сгустке Пространства паук пожирает пойманную муху. В этой Точке дуло пистолета своим пристальным взглядом находит висок Жертвы. В этой Точке без суда и следствия вздергивают невинных младенцев. И теряется Невиновность. И поэты навсегда обретают Покой. И Рифма превращается в сгусток блевотины, рвущийся по пищеводу навстречу всем космическим мирам и реальностям, рождающимся и умирающим в это самое мгновение.
Полицаи Дождя в этой Точке отслеживают мой взгляд сверхсовременным ультразвуковым сонаром. Пастыри Отчуждения в ней читают за меня молитвы Бесчувственному Червю Мироздания. Контрафактная реальность в ней обретает мою душу.
Сигарета превращается в пепел, обжигая мне пальцы. Рождение Боли. Смерть нейронов. Инфразвук, пульсирующий в моем мозгу. Гонококки Бытия разносят свою заразу.
Короткометражный фильм о том, как воины Сверхнового Джихада отрезают головы Розовым Мечтам. Путешествие вглубь Пространства. И пустота себя.
Отсчет времени начат. Вслед за ним погибает Любовь. Пятнадцатилетняя дура, изнасилованная Штурмовиками Системных Ошибок. С проломленным черепом она валяется на дне сточной канавы и смотрит пустыми глазницами в Ничтожность Бытия. В Сумерки Разума.
Наркодиллеры с Окраин цинично усмехаются. Ты у них на крючке. Их новая уловка - этот новый наркотик, кажется, он называется Иллюзия Счастья. Чертовски забористая штука. С нее уже не слезешь.
Все сходится в Точке. Манекены, нападающие на людей и выедающие у них внутренности. Улитки нежности. Марабу милосердия. Стервятники детского смеха. И я вижу клеймо у себя на плече. Это буква D. И я знаю, что она обозначает. И ты знаешь. И все знают, но боятся признаться себе.
И дождь шепчет мне на ухо: "Скажи! Скажи им всем..." Но я молчу.
Я знаю, что это Death. И я знаю, что это Dепрессия.
Будда, смеющийся в небесах.
Не спал всю ночь. Одинокий расширенный зрачок луны смотрел в мое окно. Наполненный болью и страхом. Мысли закручивались спиралью, сжимаясь в тяжелый комок. Этот комок подобно раковой опухоли рос, стремясь разорвать оболочку черепа.
Слышались шорохи. Скулеж и стоны. Шаги на лестнице. Ночные голоса Притона. Я был болен. Болен этими мыслями, не покидающими меня ни на минуту. В небе, растворенном в стекле окна, колыхался неясный силуэт. Угрожающий. Словно застывший в сыром облаке ужас.
Утро заползло в комнату голодным удавом, сжимая на моей шее смертельную петлю. Я встал с кровати. Пустота наполняла комнату. Гнетущая. Холодная. Бесчеловечная. Пустота. Толька она. И смятые нестиранные простыни. А небо… небо заволакивало свинцовыми тучами.
Шел на ощупь в полутьме длинным коридором. Наполнял неуютную кухню сигаретным дымом, пытаясь собрать в одно целое кусочки рассыпавшегося бытия. В углу Некто посредством инсулинового шприца посылал в красную сожженную вену Отраву. Я не запомнил лица, не имея уверенности, что оно вообще было на месте бледного мутного пятна.