– Я не уверен, что это место мне когда-нибудь понравится, – довольно спокойно сказал Джордж Найлз Сьюзен Уилер, когда группа втискивалась в переполненный в утренний час пик лифт.
Сьюзен вполне поняла, что он подразумевал под этим. Если ты не очень-то и хочешь идти куда-то, да еще и не можешь найти это место, это не улучшает настроения. К тому же все пятеро студентов испытывали острую неуверенность в себе. Они все знали, что Мемориал является самым знаменитым госпиталем, где обучают студентов, и по этой причине стремились попасть сюда. Но одновременно они чувствовали себя бесконечно далеко от сложившегося в их воображении образа врача, призванного принимать взвешенные решения. Хотя их белые халаты вроде бы и позволяли относить их к медицинскому сообществу, их способность участвовать даже в элементарных взаимоотношениях между врачом и больным была равна нулю. Стетоскопы, свисавшие у них из левого кармана, они опробовали только друг на друге или на специально подобранных пациентах. Их память, отягощенная биохимическими формулами типа процесса гликолиза, также не могла помочь им в решении практических проблем.
Но они все-таки были студентами одной из лучших медицинских школ в стране и уже поэтому представляли из себя хотя бы нечто. Эта иллюзия поддерживала их, пока лифт нес их через этажи к Беард-5. На втором этаже двери открылись, чтобы выпустить врача в хирургическом костюме в Беард-2. Пятеро студентов бросили беглый взгляд на кипевшую в оперблоке работу.
Выбравшись из лифта на пятом этаже, они начали поворачиваться в разные стороны, не зная, в каком направлении им следует идти. Сьюзен повела за собой группу, направившись по коридору к сестринскому посту. Как и оперблок внизу, пост напоминал жужжащий улей. Палатный регистратор, приклеившись правым ухом к телефонной трубке, записывал результаты утренних анализов крови. Старшая медсестра Терри Линквивист проверяла предоперационные назначения, чтобы удостовериться, что больным, которых вызовут на операцию в течение ближайшего часа, сделана премедикация. А шесть медсестер и три помощницы сестер бегали, доставляя в оперблок подготовленных больных или ухаживая за больными, уже прибывшими из операционных. Сьюзен Уилер решительно отправилась в сторону этой суматохи, стараясь держаться уверенно и тщательно скрывая робость. Палатный регистратор показался ей самым подходящим для того, чтобы спросить дорогу.
– Извините, вы не могли бы сказать мне... – начала Сьюзен.
Регистратор поднял навстречу Сьюзен руку.
– Повторите, пожалуйста, показатель гематокрита еще раз. Здесь просто преисподняя, – воскликнул он в трубку, зажатую между плечом и подбородком. Он сделал запись в блокноте перед собой. – Еще этому пациенту был назначен азот мочевины крови. – Он взглянул на Сьюзен, осуждающе покачивая головой, выслушивая своего собеседника. Затем его глаза опять уперлись в историю болезни. – Естественно, я уверен, что азот был назначен. – Он с несчастным видом просмотрел историю и нашел лист назначений. – Я лично заполнял направление в лабораторию. – Он еще раз проверил лист назначений. – Послушайте, доктор Нидем сделает из вас котлету, если здесь не будет азота... Что?.. Хорошо, если у вас не хватает сыворотки для анализа, оторвите свою задницу от стула, поднимитесь и возьмите еще. Этот больной назначен на одиннадцать часов. И еще насчет Бермана, у вас уже готов его анализ? Естественно, он мне нужен!
Регистратор поднял глаза на Сьюзен, продолжая держать трубку между плечом и ухом.
– Чем я могу вам помочь? – спросил он быстро.
– Мы студенты медицинской школы, и я хотела бы узнать...
– Вам лучше спросить у мисс Линквивист, – внезапно сказал регистратор, склонился над своими бумагами и стал с сумасшедшей скоростью вписывать какие-то цифры. Затем он сделал небольшую паузу и указал Сьюзен карандашом на Терри Линквивист.