— В твоем вчера… Нет, нет, этого просто не может быть! — Друг вскочил и заметался по комнате. Я осталась сидеть на диване, лихорадочно соображая, что бы мне добавить, чтобы заставить его окончательно мне поверить, ведь еще немного — и он тоже сочтет меня сумасшедшей, предпочтя здравый смысл ненадежным фантазиям, пускай даже на излюбленную им тему. А если я его сейчас потеряю — это все! Конец! Финита ля комедия, потому как, кроме него, никто точно не сможет поверить в такое. — Я знаю, как ты это провернула! У меня есть друг в сети! И этот друг — ты! Так? — Я молчала. — Ага! Ага-а!!! Я тебя раскусил, я раскусил тебя! — ткнул он в меня пальцем. — Это с тобой я общался в чате, это тебе я рассказывал все мои идеи!
Все, это провал! Даже если я начну утверждать обратное, что это не я переписывалась с ним в сети, он уже не поверит. Хотя…
— Зайди в сеть! Если этот человек в онлайне, значит, это не я.
Виталик задумался, но все же подчинился.
— Ты в офлайне!
— Конечно, я в офлайне! Ты того человека посмотри, о котором говорил.
— Так я про него и говорю. Это же ты. Ты под разными никами со мной общаешься!
— Да нет же, это не я. Слушай, перечитай историю сообщений. Не мог же ты совершенно постороннему человеку рассказать все о своем новом проекте!
— Хорошо. — Виталик принялся читать. Я терпеливо ждала, поглаживая диванную подушку. — Да, ты знаешь, названия «Экстраразум» я ни разу не писал! Но… Что тогда получается? Что ты права, что я сам тебе рассказал?
— Так все и было, — подтвердила я, кивая. — Вчера.
— Не могу поверить… Это бред… А что я еще говорил тебе вчера?
— Про то, что ездил к матери, про то, что начал закупаться к днюхе, и у тебя уже одна бутылка водки стоит в холодильнике. Правда, мы ее вчера начали, но…
— Как начали? — выкатил глазенки Виталик и пулей полетел на кухню. — Нет, она не вскрытая, — крикнул мне оттуда.
— А в другой жизни вскрытая, — пропела я.
Он вернулся в комнату, сел подальше от меня — в кресло за компьютерный стол. Мы немного помолчали.
Потом я хлопнула в ладоши.
— Ура! Я придумала. Давай поиграем в игру.
— Нет! Ты не видишь, что я не настроен? Я пытаюсь разобраться.
— Так я об этом же! Я буду задавать тебе вопросы, ты — отвечать. А твой ответ я предварительно запишу на лист бумаги. Потом сверим с тем, что ты скажешь.
— Не понял.
— Дай бумагу и ручку!
Он взял из принтера чистый лист и отнес мне вместе с ручкой. Я кое-что накарябала.
— Давай выпьем!
— Что-то ты пить взялась каждый день…
— Раз у меня жизни две, может, и печени две? — хихикнула я. — Есть закуска какая-нибудь? Хоть что-то?
— Есть колбаса.
— Не нужна мне твоя колбаса!
— Да я не свою предлагаю, а магазинную!
Я рукой его остановила и развернула лист бумаги так, чтобы он смог прочитать со своего места.
— «Я не свою предлагаю, а магазинную»… Что это? Откуда ты знала, что я так отвечу?
— Хочешь еще поиграть? Мы вчера долго общались, — невинно заморгала я глазками, всем своим видом показывая, что никуда не тороплюсь.
— Нет-нет! — испугался Виталик. — Не надо! Знаешь… Не думал, что я это скажу, но мне кажется… я начал тебе верить.
Следующий час мы пытались разобраться в происходящем. Виталик снова и снова просил рассказать ему, с чего, как я полагаю, вся эта дребедень началась, и подробно расписать каждый последующий день. Я терпеливо повторяла.
— То есть все началось с удара по голове? — подытожил он.
— Да.
— Занятно… Знаешь, что я думаю?
— Что меня слишком сильно ударили? — хихикнула я.
— Ага. Именно это я и хотел сказать. Итак. Ты разругалась с Игорем. Тебя ударили по голове. Ты легла спать… Вообще нормальное такое решение после нападения и ограбления… Ну да ладно, чужая душа — потемки… Вот, а на следующий день тебе звонит Игорь и расписывает, какая ты прекрасная. Условно назовем это первой жизнью, — я усиленно закивала, потому что именно так ее для себя и окрестила сама. — После этого разговора он едет на встречу и разбивается. А во второй жизни Игорь жив, но разговаривать с тобой не хочет, поскольку вы в ссоре.
— Расстались, — уточнила я.
— Ну да. Кроме того, в жизни номер два, помимо грубости своего бывшего парня, ты наталкиваешься на увольнение с работы, которой всегда очень дорожила. Так, идем дальше. В первой жизни тебя повышают. Что еще случается?
— Мой друг мне верит. А во второй жизни — нет.
— Ну это разумно, потому что если бы ты не пошла на хитрость и не выяснила про мой проект, а также не запомнила бы некоторое мои фразочки, то… Слушай! Эврика. Я напишу сам себе письмо. Да! Свой почерк я всегда отличу. И подпись поставлю, она у меня заковыристая, подделать никто не сможет. Так вот, ты завтра — у тебя ж вторая жизнь будет, так? — придешь ко мне, так как ты все равно безработная, и покажешь его. Я обязан буду поверить. А еще попросишь что-нибудь написать в ответ. И принесешь мне обратно. Через день. И тогда я — нынешний я, который в этой жизни, — лишний раз удостоверюсь, что все так, как ты говоришь!