Яна смутилась.
– Прости, я не это имела в виду… А какие именно твои иллюстрации?
Мышь хмыкнула.
– Ну у меня тут на квартире не его, там такие приколы, если конечно знать куда смотреть. Там у меня и конопля цветет на заднем фоне, и бисерные фенечки на руках у комсомольцев-героев и вообще… Да, так вот, мне после этого союзного гран-при выдали мастерскую, и мы устроили здесь базу, и теперь ездим не как простые сборщики, а уже как базовики. Там эти комсорги с каждым годом расширяются, у них сейчас большая структура, в последний год ездило уже бригад двенадцать наверно, из разных городов. А сейчас, – Мышь заговорила шепотом, – сейчас они по слухам стали еще что-то мудрить с продажей цветных металлов, это сейчас вообще колоссальные деньги, так что может через пару лет вообще этот конопляный бизнес забросят или продадут кому-нибудь – чего им, пачкаться-то лишний раз. Но пока бизнес процветает. Я это к тому, что если хочешь, могу тебя устроить к нам в летнюю бригаду…
– Ой, ну я как-то…
– Ладно, до лета еще далеко, но имей в виду.
– Слушай, а если в доме обыск?
– Обыск в художественной мастерской? Запросто. Но у нас еще не было никогда – тьфу, тьфу, тьфу. Да и спрятано все хорошо – знаешь, в старых домах такие тайники… Это только с собакой надо приходить, а у нас по всем углам красный перец рассыпан, даже на лестнице…
– А вот то, что в комнате висит – не найдут что ли?
Мышь фыркнула:
– Ну ты даешь! Ты коноплю что, ни разу не видела? Это же пятилистник. А в комнате чебрец висит, полынь и еще какая-то зелень – у Вуглускра всякие заморочки – курить табак ему Кришна не велит, он эту дрянь в трубку забивает и курит. А сам он вообще наркотиков не употребляет никаких – даже травки не курит и не пьет ни спиртного, ни кофе, ни чаю – говорит, что это тоже наркотики.
– А чего же он ими торгует?
– А жить надо? Да и не смертью же он торгует, мы же не героином, не кокаином, не винтом, а травка – она не смертельна, ее даже в некоторых странах разрешили. Вуглускр – он вообще сам когда-то винтился…
– Чего делал?
– Винтом ширялся.
– А это вредно?
– Конечно вредно по вене разную гадость пускать, я когда-то тоже была винтовая, чудом слезла перед тем, как окончательно коньки отбросить. Если бы не помогал мне тогда Рольф – конец мне, совсем уже до ручки дошла – винт же все силы из организма вынимает на приход.
– А какой от него приход?
– Ну какой… Как тебе объяснить если ты не винтилась? Энергия переполняет, бегать хочется, прыгать, трахаться…
– Ну это же хорошо?
– Чего, трахаться хорошо? Да видишь ли, Дамка, в чем дело – те девчонки, которые под винтом трахаются, те напрочь разучаются оргазм без винта получать. А у винтовых мужков стоять перестает без винта.
– Значит Вуглускр…
– Не, Вуглускр уже два года как слез, и все у него нормально. Не веришь – проверь сама.
– В каком смысле? – смутилась Яна. – Вуглускр же твой парень?
– Ну и что? И Кельвин тоже мой. У нас же Семья Солнца, фрилав.
– Чего?
– Свободная любовь. Дамка, ты прямо дикая какая-то. Может ты вообще девственница?
– Нет.
– Ну слава Кришне. – Мышь глянула на будильник, висящий на стене на толстой бельевой веревке. – Все, времени уже много, в общем поезжай.
– Ладно. – Яна вздохнула, – Чего везти?
– А вот же…
Тут только Яна заметила, что в углу стоит огромный пакет из белого пластика. Из пакета торчали ветки вербы.
– А верба зачем? – удивилась Яна.
– Ну ты даешь! А еще в военном городке жила! Для маскировки конечно, военная хитрость. Ну и для того, чтобы тебя нашли – девочка с белым пакетом, из которого торчит верба.
– Все, счастливо! – сказала Мышь. – Денег они сами знают сколько, не вздумай там пересчитывать у всех на виду, спрячь и быстрее иди к метро, я не думаю чтобы там был непорядок с деньгами – им очень выгодно и дальше у нас покупать, по такой цене они нигде не найдут. Мы им уже второй раз продаем, прошлый раз платили правильно. Еще: посмотри чтобы за тобой хвоста не было, сумеешь?
– Постараюсь.
– Будут задавать вопросы, особенно мой адрес выспрашивать – ни одного лишнего слова. Встретились-разбежались. Понятно?
– Понятно. Мышь, а насколько это опасно?
– Дамка, это знает только Кришна. Но я тебе так скажу – есть такая фишка, что в наркобандах молодых и неопытных подставляют как раз под провальные операции, сдают ментам. Менты сажают эту мелочь, ставят у себя галочку и отстают надолго. Как ты понимаешь, у нас не так. У нас не наркобанда, а большая дружная семья – Семья Солнца, видела надпись на входной двери? Вот, и я бы тебя никогда не отправила на опасное дело, лучше бы сама сходила. Но тут как раз все нормально, просто нужен цивильный человек, причем не засвеченный еще нигде. Понятно?
– Понятно.
– Ну тогда все. И смотри на хвосты, погуляй где-нибудь на обратном пути, поезди в метро, пройдись по парку, идет?
– Идет.
Яна взяла пакет и вышла.
* * *
На Курсоком вокзале толпился народ – с сумками, лопатами, саженцами. «Весна», – вздохнула Яна и сразу узнала встречающего по приметам, описанным Мышью. У расписания, как и полагалось, стоял молодой человек в серой штормовке с синим опознавательным рюкзаком из которого как антенна торчала сложенная в трубку газета. Лицо у него было напряженное, и он постоянно озирался. «Тоже новичок», – решила Яна. Увидев издалека сумку Яны, с торчащей из нее вербой, парень стал озираться еще больше. Яна не спешила подходить – игра была ей в новинку, и хотелось сделать все по всем шпионским правилам – когда-то в детстве Яна мечтала стать разведчицей. Она осторожно огляделась. Конечно трудно в такой толпе понять – наблюдает кто-нибудь за тобой или нет, но вроде все было спокойно.
Яна подошла к парню. Тот глянул на сумку, засуетился и вытащил из-за пазухи сверток.
– Давно так работаешь? – спросила Яна.
– Т-с-с! – испугался парень и перешел на шепот, – Приходится работать. Вот деньги.
Угол его рта подергивался, а зрачки были расширены до предела. «Обкурился», – решила Яна. Она вынула из белой сумки небольшую дамскую сумочку, которую ей специально дала Мышь и переложила туда сверток с деньгами. «Ого!, – подумала она, – Тут наверно тысяча рублей, а то и две – не меньше!» Ей в жизни не приходилось держать в руках такие большие деньги, даже зарплата отца до последнего времени была всего сто сорок рублей.
– Мне показалось, что за мной следили всю дорогу! – прошептал парень.
Яна пожала плечами, парень явно был не в себе. Она развернулась и пошла обратно к метро. Выйдя в метро, и уже подходя к турникетам, она услышала за спиной голос и резко обернулась.
– Девушка! Простите пожалуйста, я инженер-строитель, сам из Донецка, попал в затруднительное положение – у меня есть новая авторучка, но нет пятачка на метро.
– Вы мне уже это говорили один раз! – удивилась Яна.
– Да? – мужичок смутился. – Может быть…
Яна поразмыслила – вроде неудобно сказать что нет денег когда с собой такое состояние. Но это ведь чужие, с собой было копеек сорок – но тоже как бы чужие, это Мышь дала Яне на метро и попросила заодно купить два батона хлеба. Яна вынула пятачок, но не спешила его отдавать. Если купить батон по тринадцать и еще половину круглого черного? Тогда может и хватить. Или нет?
– Я бы вам дала пятачок, но тогда мне самой не хватит на метро.
– А вы не умеете проходить беспатно? Я вас научу. Это очень просто – в такой толпе выбираете самый дальний турникет, подальше от вахтерши – вон она у будки маячит, видите? И быстро проходите, незаметно зажимая руками вон те щели – турникеты слабые, они не выскочат, а что дернутся за вашей спиной – так это никто не обратит внимания, они часто дергаются.
Как будто в подтверждение его слов один из турникетов действительно хлопнул вслед какой-то женщине, зажав ее авоську. Та негромко выматерилась, с остервенением выдернула авоську и гордо зашагала дальше. Мужичок выхватил из Яниной руки пять копеек и подмигнул: «Смотрите как надо!». Он ловко нырнул в толпу, прошел через турникет и оказался по ту сторону.
Яна неуверенно пошла за ним, зажала руками щели турникета и тоже оказалась в метро.