– Понятно. – мужик задумался и искоса глянул на Яну.
«Что тебе понятно? – мысленно возмутилась Яна, – Ты меня за шлюху что-ли принял?»
– А живешь-то одна или как? – продолжил бородач.
– Парень мой в армии служит. – буркнула Яна. «Я тебе покажу – шлюху!»
– Понятно. А на руке это у тебя что?
– Это? – Яна глянула на запястье, – Это фенечка. Подружка когда-то подарила.
– Черная с желтым. – задумчиво пробормотал мужик, – Подвозил я как-то одну… С такой же фенечкой.
Яна похолодела – такая фенечка могла быть только у Мыши. Хотя… Кто знает, может многие такие плетут. Но именно черную с желтым?
– А что за подруга? – спросила Яна.
– Какая подруга? – удивился мужик.
– Ну вы сказали «подвозил я как-то подругу».
– Я сказал «подвозил как-то одну». Это твоя подруга была что-ли?
«Была.» – мелькнуло у Яны. Он так и сказал: «была». Хотя он ведь мог и просто сказать «была» в смысле – была в машине? Нет, это конечно он. Попался ты мне наконец, голубчик. Пусть сейчас только дернется – уничтожу ублюдка. Хотя нет, не уничтожу – искалечу и сдам милиции, пусть раскрутят и найдут всю шайку. Хотя нет – сама сначала буду бить, пока не расколется. Изуродую. За Мышь. За Ежика. За Космоса.
– Что? А нет, не знаю, может и моя подруга. А как она выглядела?
– Да я уж и не помню. Давно это было. – отмахнулся бородач. – Значит ты выходит хиппи?
– Да нет, почему же?
– Ну вот фенечка… И лохматая такая, нечесанная. Просто жуть.
Яна отвлеклась от своих мыслей и глянула в бовокое зеркало – сработал рефлекс женщины, стремление всегда выглядеть красивой. Из зеркальца действительно смотрело нечто рыжее и растрепанное. Яна моментально нашарила в кармашке рюкзака расческу и начала причесываться.
– Ишь, расческу тут же нашла. – ухмыльнулся мужик. – А что, что у тебя там на расческе написано?
– Где? А это… Моему милому котенку из Советской Армии… – Яна поморщилась, но тут же спохватилась и продолжила, – Это мой парень прислал как раз.
– Ну и ладушки. – бородач оглянулся и прибавил газу.
Яна стрельнула глазами – шоссе на минуту очистилось от машин, лишь далеко впереди маячил кузов грузовика.
– Ты боишься ос? – спросил бородач.
– Что? – растерялась Яна.
– В эту машину иногда залетают.
И тут Яну пронзила неожиданная догадка – она проняла что именно ее сразу насторожило в этой машине. Запах. Еле уловимый, не резкий. Но это был тот же запах каких-то лекарственных препаратов, который стоял тогда в фургоне на поляне. Ну держись, бородач, сейчас будем проезжать какой-нибудь поселок – я первая тебя атакую. Бородач тем временем полез рукой под руль и кажется включил там печку, потому что еле заметно заработал какой-то моторчик и в следующую секунду Яна почувствовала, что ремень безопасности стремительно затягивается, больно сдавливая плечи и вжимая тело вглубь кресла, не давая пошевелиться. Бородач обернулся, оскалившись. Ах ты ублюдок! Ты думаешь меня ремнем возьмешь? Ну, ты у меня сейчас получишь! Яна рванулась – ремень крепко сжимал тело, оставались свободными только руки. Ну и это не мало. Сейчас достать пистолет – и держись, бородач! И вдруг Яна почувствовала боль – что-то укусило ее пониже спины. «Черт, эти его проклятые осы!» – мелькнуло в голове, но в следующий миг она почувствовала легкий холодок – и все поняла. Это в ее тело, сжатое ремнем, вливался яд из потаенной иглы, спрятанной в сидении. Яна вспомнила три зловещих шприца в эмалированном подносе в фургоне. Она поняла почему бородач сказал про ос – чтобы не сразу дошло, что это инъекция – это сэкономит лишние секунды, не даст жертве все понять сразу, а значит вещество настолько сильнодействующее, что счет идет на секунды. И понятно почему он ездит без напарника – с такой технологией можно уложить в гроб кого угодно, достаточно только нажать потайную кнопку под рулем. Прошла всего секунда, но по телу уже бежали мурашки, голова кружилась. «Все кончено! Обманули! Попалась!» – мелькнуло в голове у Яны. Бородач уже не смотрел на нее – он деловито и привычно нажимал на газ, машина рвалась вперед. Небо и земля стремительно переворачивались и кружились, сходясь в точку – непонятно было уже где верх, а где низ. «Убить подонка!» – вдруг отчетливо и торопливо прозвучала в мозгу мысль. Из последних сил Яна сжала в руке металлическую расческу и что есть сил бросила ее вперед, влево, втыкая острую рукоятку в глаз бородача… Последнее что почувствовала Яна – это тугое усилие, с которым рукоятка вошла в глаз и хруст обломанной у основания рукоятки. Рука дернулась и безвольно упала вниз, зажатая в ней гребенка зацепилась за бороду, но этого Яна уже не чувствовала. Зато последнее что она увидела – это отлетающая борода, обнажившая гладко выбритый подбородок.
* * *
Кто-то хлопал Яну по щеке – долго и настойчиво. Это было очень неприятно, не хотелось выходить на поверхность из глубокого сна. Но хлопки продолжались, и пришлось открыть глаза. Яна лежала на кровати в светлой белой комнате. Наверно больница. Своего тела она не чувствовала. «Сволочи, пересадили кому-то мои глаза!» – мелькнула мысль, но в следующий миг Яна уже и сама удивилась нелепости этой мысли. Рядом сидела медсестра – она и хлопала Яну по щеке.
– Хватит хлопать, я проснулась. – прошептала Яна.
Медсестра тут же обернулась, кивнула кому-то, и к постели Яны подошел человек в штатском и сел на стул.
– Вы можете разговаривать? – спросил он.
– Да, но туго. – ответила Яна шепотом, язык плохо ворочался во рту. – Где я?
– В больнице Склифосовского. Но уже все в порядке. Всего-навсего открытый перелом ребра и сотрясение мозга. Вам сделали операцию.
– О, боже… Всего-навсего?
– Ну, учитывая то, как вас вырезали автогеном из расплющенной и обгоревшей машины, вообще чудо как вам удалось отделаться так легко. И практически без единого ожога. Вы ведь съехали с дороги на большой скорости и врезались в деревья.
– А яд?
– Хм… Я вижу вам многое известно. Нет, это был не яд – это было парализующее вещество.
Яна хотела что-то сказать, но решила промолчать, экономя силы.
– Расскажите что с вами случилось. К сожалению время не терпит, я шесть часов жду пока вы придете в себя. Не пугайтесь, я следователь.
– Я догадалась… Вы сразу скажите – вы сами уже поняли что это была за машина? Или вы мне шьете дело об убийстве водителя?
– Да, пожалуй я не зря ждал пока вы придете в себя, мне кажется вам известно многое. Яна, я вам скажу так – я не тот следователь, который занимается бытовыми убийствами и дорожными катастрофами. У этой машины оказалось очень интересное устройство – поэтому дело передали нашему ведомству. А мы уже долгое время искали что-то подобное. Так что вы нам очень помогли. Расскажите все, что вы знаете об этой машине и как вы в ней оказались. Кстати это возможно избавит вас от ответа на вопрос о пистолете, который был найден у вас…
Яна вздохнула и начала рассказывать – начиная с той ночи, когда она ехала по шоссе с Артемом. Говорить было очень трудно, она иногда надолго замолкала, но затем продолжала снова. Думать тоже было трудно, но она все-таки обходила в разговоре имена друзей и вообще факты, которые могли бы подвести кого-нибудь.
Следователь внимательно все записал и ушел, Яна с облегчением заснула. Поправлялась она быстро. В больнице было скучно. Затем приехали навестить родители, снова зачастил следователь, задавал вопросы про машину. Через некоторое время он по секрету сказал, что почти всю банду взяли – это была большая группировка, которая занималась продажей за границу органов для пересадки. Сначала они действительно караулили легковушки и занимались заодно кражей автомашин, но с тех пор, как первая команда из четырех человек была уничтожена, реанимационный фургон больше не выходил на рейд, а вместо него были созданы зеленые «Жигули» – уникальная машина смерти с затягивающимися ремнями безопасности, встроенным механическим шприцем… Следователь все удивлялся способностям Яны, расспрашивал откуда у нее такая боевая подготовка. А через две недели, перед самой выпиской явился другой человек, представившийся Леонидом Юрьевичем, с ним было трое сопровождающих. Они попросили Яну съездить с ними на полдня в военный институт. Ну почему бы не съездить? Яну посадили в машину, по дороге Леонид Юрьевич беседовал с Яной. Странный это был человек, и вопросы он задавал странные. Интересовался в основном жизнью Яны, но ей почему-то все время казалось, что она сдает какой-то экзамен. Поначалу Яна приняла его за ученого, затем он ей стал казаться крупным военным чином, потом снова ученым. В институте Яну быстро обследовали – обвесили аппаратурой, померили давление, затем посадили за какие-то стенды, где надо было нажимать кнопки и педали когда зажигались огоньки. Сначала Яна не успевала за огоньками, а затем поняла по какой системе они зажигаются и очень увлеклась. Пришел Леонид Юрьевич и пригласил ее в кабинет. Разговор был длинный – он предложил ей поступить в экспериментальную элитную военную школу, проучиться там восемь лет и выйти специалистом-разведчиком небывалого уровня подготовки. Яна не перебивала его, но заранее решила, что ничего общего с военными учреждениями иметь не будет. Но то, о чем говорил Леонид Юрьевич удивляло ее все больше и больше, и все больше увлекало – это была не армия, это было высшее государственное подразделение, организованное ведомствами внутрених дел и внешней разведки. Индивидуальная программа обучения и тренировок, лучшие профессора страны. Леонид Юрьевич развернул перед Яной какие-то схемы – это был предварительный план ее обучения – и когда только он успел подготовить его? Кроме боевой подготовки, четыре языка в совершенстве, электроника, механика… Яна вздохнула и сказала: «Да». Сразу на душе стало легко и свободно, будто она одним махом решила все свои проблемы. «А уж отец как обрадуется!» – подумала она.