– Да. И дальше всю жизнь работать с ним в одной команде. А что ты, собственно, знаешь об этом человеке? Ты посмотри как ты блуждаешь в своих собственных штампах и предрассудках. Я сказал «Панкратов» – тебе представился маленький паренек, я сказал «бритоголовый» – тебе представился уголовник. А кто бы тебе представился, если бы я сказал, что он прекрасный математик?
– Но это же не так?
– Это так. Могла бы кстати и догадаться сама.
– Это как же? По фамилии Панкратов или по бритой голове?
– Панкратов и бритая голова – это очень малозначащая информация. Значащую информацию я тебе дал, сказав, что это будущий аналитик. Из этого ты вполне могла логически рассудить, что в аналитики возьмут только человека с высокими аналитическими, а значит в большой мере и математическими, способностями. Я говорю понятно?
Яна озадаченно помолчала.
– Но ведь в фамилии Панкратов есть и точная информация. – сказала она неуверенно.
– Например?
– Например он по национальности русский.
– Совершенно не факт. Я бы еще понял, если бы ты сказала: «С вероятностью восемьдесят процентов он русский, с вероятностью девяносто девять и еще четыре девятки после запятой – мужского пола.» Это бы уже называлось по-научному: интуитивный прогноз.
– А что Панкратов может быть женского пола?
– С такой крохотной вероятностью все может быть. Я знал одну француженку по фамилии Петрофф – с двумя «эф» на конце. Жоржетта Петрофф. Что же касается национальности – то наш Панкратов на четверть поляк. А кстати у нас в институте в лаборатории биологии работает еще один Панкратов, и он чистокровный грузин.
– Как же так?
– Много чего в жизни бывает. Во время войны ему было полтора года, родители погибли, его взяла и воспитала медсестра тылового госпиталя… ну в общем это длинная история. Если хочешь, спустись как-нибудь в лабораторию, поговори с ним – кстати очень интересный человек.
– А я кстати только что вспомнила еще одного Панкратова! У нас в школе в Выборге учился Колька Панкратов, и он был белорус.
– Ага, вот мы и начинаем докапываться до истоков. А вот теперь скажи мне – он был маленького роста, худой блондин с редкими волосами?
– Кстати да, – удивилась Яна, – а как вы узнали?
– А ты же мне сама это рассказала, когда описывала нашего Панкратова «по интуиции».
– То есть я невольно описала его однофамильца Кольку?
– Естественно. А что же ты еще хотела? Если ты пользуешься последовательным научным рассуждением, ты получаешь результат, логический вывод. А если ты опираешься на смутные образы, которые именуешь интуицией – ты получаешь случайные забытые ассоциации из своей прошлой жизни.
Яна крепко задумалась.
– Значит интуиция – это ложный путь?
– Я этого не говорил. Интуиция – это отдельный метод, очень важный и незаменимый, но и интуицией, как и логикой, надо уметь пользоваться. И знать в каких случаях она действует.
– И в каких?
– Например если ты видишь совершенно спокойную собаку, но вдруг чувствуешь, что сейчас она на тебя бросится – скорее всего ты права. Потому что ты за свою жизнь много видела собак, поведение их в общих чертах похоже, и в твоей памяти накопились какие-то неосознанные штрихи и детали собачьего поведения, которые тебе сейчас подсказывают, что собака бросится в атаку. Ты можешь не осознавать сама этих признаков, но твой мозг их уже зафиксировал и сделал прогноз. А вот если ты говоришь, что все люди по имени Коля – маленького роста, то это ложный путь, потому что никакой связи между именем и ростом нет. И видела ты людей по имени Коля пару-тройку раз, а не сотни и тысячи, чтобы можно было составить хорошую общую картину. Кстати ты сколько лет не видела своего Кольку Панкратова? Может он сейчас под два метра ростом вымахал?
– Может быть. – согласилась Яна. – Действительно, когда я услышала «Панкратов», я наверно бессознательно вспомнила Кольку.
– Ну не думаешь ли ты, что здесь ты встретишь кого-нибудь из своих старых знакомых?
– Да нет наверно.
– Не наверно, а точно.
– Но… – Яна ехидно улыбнулась, – Но ведь вы сами только что говорили, что нет ничего невозможного, только вероятность бывает крайне мала?
– Не лови меня на слове. – отрезал Гриценко, – Здесь вероятность настолько мала, что мы ее не берем в рассчет. И еще о фамилиях: гражданские имена и фамилии остальных бойцов, как кстати и твоя, уже никогда не будут иметь значения. Ну разве что лет через пятьдесят, когда вы уйдете не только из отряда, но и с инструкторской или руководящей работы, выйдете на пенсию и будете писать мемуары – вот тогда можете вспомнить свои имена и фамилии, потому что тогда…
Он не закончил фразу – раскрылась дверь и в комнату вошел стройный молодой человек. Яна открыла рот от изумления – это был Виктор. Виктор тоже остановился, остолбенело глядя на Яну.
– Рыжик, ты??
– Витька! – закричала Яна.
– Что такое? – заволновался Гриценко. – Вы что, знакомы?
Гек и Яна бросились в объятья.
– Эй, эй, – растерялся Гриценко, – сядьте по креслам!
Наконец ему удалось усадить Яну и Гека.
– Вы что, действительно знали друг друга раньше?
Гек и Яна радостно кивали.
– Хм… Такой невероятный случай мы конечно не предусмотрели. Не помешает ли это занятиям?
– Поможет! – хором подтвердили Гек и Яна.
– Ну ладно, посмотрим. Но не вызовет ли это отчуждение третьего бойца?
– Подружимся! – заверил Гек.
Дверь распахнулась и вошел массивный широкоплечий парень, стриженный наголо.
– Артем! – взвизгнула Яна и бросилась ему на шею.
– Янка! – обрадовался Зеф.
– Нет, это уже слишком! – возмутился Гриценко, – Да вы что тут сговорились что ли?
Он перевел взгляд на Гека – Гек настороженно разглядывал вошедшего. Как-то чересчур уж настороженно. Поцеловав Яну, вошедший посмотрел на Гека и тоже как-то поджался и насупился.
– Знакомьтесь. – произнес Гриценко. – Боевик-техник Яна Луговая, кличка «Яна», боевик-оперативник Виктор Кольцов, кличка «Гек», боевик-аналитик Артем Панкратов, кличка «Зеф».
– Ну здравствуй, здравствуй. – пробасил Зеф в сторону Гека и иронично обернулся к Гриценко, – А что, в супершколу теперь набирают шпану с дискотек?
– Я бы уточнил: шпану, ходящую по дискотекам. – не менее язвительно произнес Гек.
– Эй вы, оба! Я бы на вашем месте помолчал про шпану. Мне и так вчера высказывали претензии что я набрал уголовников. – Гриценко вдруг спохватился, – Постойте, так вы значит тоже знакомы?
– Да в общем не очень, только этот кадр мне однажды нос сломал. – ответил Зеф. – Было очень неприятно.
– А вот этот кадр мне сломал ребро. Тоже было очень неудобно с трещиной ходить.
– Нечего было на людей кидаться!
– Извини, работа у меня такая была. Нечего было являться на дискотеку и устраивать там драку!
– Кто драку устоил? Я? Вот и навел бы порядок на своей дискотеке, чтобы на вошедшего никто первым не кидался.
– Я честно говоря не видел с чего все началось.
– Так надо было спросить наверно?
– Стоп, стоп! – закричал Гриценко. – Прекратить!
Шум утих.
– Это первая неудача в моем проекте. – сказал Гриценко, – Как так получилось, что вы все знакомы?
Яна, Зеф и Гек лишь молча переглянулись и пожали плечами.
– Я чувствую это будет помехой в нашей работе. – сказал Гриценко.
– Да нет, почему же? – удивилась Яна.
– В общем-то я на тебя зла и не держу. – сказал Зеф Геку.
– Да и я тоже.
Они пожали друг другу руки.
– Хорошо, у нас нет времени на разговоры, все остальное обсудим потом. Сейчас я вкратце расскажу чем мы будем заниматься. Вам предстоит пройти восьмилетний курс. Можно сказать, что эти восемь лет вы будете непрерывно заниматься подготовкой. Но это не совсем верно, вернее будет сказать – вы будете жить в постоянных занятиях. Даже во время сна вы будете тренироваться – спать в наушниках и слушать специально разработанные записи, которые будут откладываться в вашу память. Так вы будете учить иностранные языки и заучивать другую нужную информацию. Здесь никто не будет орать на вас или бить. Но у вас будет очень строгая дисциплина.
Гриценко подошел к шкафу около доски, открыл его и достал три массивных пояса.