— Быстро за мной, нельзя терять ни секунды. — Яна подошла к елке, раздвинула ветви и поставила ногу на самую крепкую из них. Ветка прогнулась и ель закачалась, но Яна уже ухватилась за короткий смолистый сучок, самый нижний из длинной вереницы сучков, которыми была утыкана сосна до самой макушки. Дальше дело пошло быстрее — по сучкам, как по лестнице, Яна поднялась на пару метров и глянула вниз — Славик стоял в нерешительности.
— Чего ты застыл? А ну лезь сюда!
Славик поежился и осторожно встал на ветку ели — ель закачалась и он чуть не упал.
— О боже, давай руку!
Яна спустилась и протянула Славику руку. Даже с помощью Яны Славик не сразу забрался на ель — долго соскальзывал, беспомощно елозил ногими по стволу, и в результате и он сам и Яна вымазались в смоле и сосновых чешуйках. Но наконец Славик почувствовал под ногами опору и теперь стоял на первом сучке, обхватив сосну руками.
— Ну, лезь дальше! — скомандовала Яна.
— Я… Я не умею лазить по деревьям. Я только в детстве лазил…
— Тьфу, дурак. Я же спрашивала тебя! Ну придется учиться. Запомни главное правило в скалолазании — три точки.
— Что-о-о? — глаза у Славика полезли на лоб от удивления.
— Не поняла. Что я такого сказала странного?
— Ну это из нашего жаргона…
— Какого такого — вашего?
— Ну у наркоманов выражение «точки» означает…
— Идиот! Дебил! Ты хочешь чтобы нас сейчас убили? Заткнись и слушай меня внимательно. Три точки — это значит что всегда должно быть три опоры. Ты можешь опираться руками, ногами, а если есть мастерство, то хоть головой, коленом и вообще чем угодно. Но главное — чтобы было не меньше трех точек опоры. Вот ты сейчас стоишь на двух ногах и держишься двумя руками. Итого — четыре опоры. Одна рука или нога у тебя лишняя — подумай какая и переставь ее на сучок выше.
— Но…
— Без «но», немедленно!
Наконец с большим трудом Славику удалось добраться вслед за Яной до приличной высоты. Земля отсюда казалась далекой и все просматривалось на сотню метров в разные стороны.
— Теперь устройся поудобнее и замри. Видишь их? — спросила Яна шепотом.
— Где?
— Вон трое, бритоголовый и еще два. А сейчас посмотрим где остальные — Яна огляделась. — Ага, вон еще двое. Откуда их столько? Причем с пистолетами наперевес… Видишь?
— У меня зрение плохое…
— У тебя все плохое. Все, теперь замри. И не вздумай пошевелиться — достаточно одной чешуйке упасть вниз, как это привлечет внимание. Понял?
— Понял…
— И вот еще что — закрой глаза. Не смотри на них. Взгляд человека всегда притягивает к себе взгляд, каждый человек всегда чувствует когда на него смотрят.
— Почему?
— Не знаю почему, наука это не может пока объяснить, но это так. Даже спящие обычно просыпаются если на них пристально смотреть.
Между тем погоня приближалась. Бритоголовый что-то говорил вполголоса своим спутникам, озираясь по сторонам, навстречу ему выходили еще двое, и встретились как раз недалеко от сосны. Яна вынула из-за пазухи пистолет и сжала его в руке — три патрона это тоже не мало. Жалко конечно отдать жизнь вот так просто, в шестнадцать лет. А вот отдать ее взамен на жизнь троих бандитов? Не считая тех, что остались в доме — там точно не меньше одного трупа. Как это оно выходит, отдать жизнь за четверых бандитов? Нет, все равно обидно — отдаешь-то свою, а что там взамен выходит — какая тогда разница?
Бандиты внизу встретились и остановились. Разговаривали они вполголоса, да и расстояние было приличное, поэтому Яне пришлось закрыть глаза и напрячь весь свой чуткий слух.
— Ну что, никого? — спрашивал бритоголовый.
— Никого пока.
— Они не могли далеко уйти, они где-то здесь.
— Кто — они? Кого мы вообще ищем? Этих детей?
— Да, детей. И не задавай лишних вопросов, ара.
— Ты веришь что школьница и этот наркаш-отморозок вдвоем замочили Лося, Серого, Шпиля, да еще и Рекса вдобавок? Забили Лося голыми руками? Шуллер, побойся бога — мы попали в хорошую переделку, здесь поработали крутые ребята, а эта школьница была подсадной уткой — она меня как последнего лоха водила весь день по Москве, а в парке у нее явно была с кем-то стрелка.
— Ара, меня не интересуют твои базары, Сухарь видел из машины как эти двое убежали в лес — одни, больше с ними никого не было.
— Шуллер, ты веришь что наркаш и школьница могли все это проделать?
— Я ни во что не верю.
— Ну так одумайся, это же чушь собачья, фантастика!
— Сухарь их видел убегающими.
— Значит их выпустили те, кто разгромил наш дом пока мы катались по этому липовому адресу. Или вообще Сухарь мог ошибаться.
— Сухарь никогда не ошибается, у него такое зрение, какое тебе и не снилось, ты свои глаза уже давно пропил.
— Шуллер, ты можешь конечно меня в натуре послать в задницу и делать что хочешь, но я уверен, что это ловушка, надо возвращаться на базу. А лучше всего — кинуть дом и делать ноги пока не поздно. Это уже не наша игра, все выходит из-под контроля. Такие вещи не бывают случайны, нас кто-то пасет.
— Ты идиот, ара, и паникер. — бритоголовый помолчал, — Ладно, иногда ты говоришь здраво. Действительно, если наркаш с девчонкой бегают по лесу, мы их возьмем с Сухарем, а вы возвращайтесь к машине и отправляйтесь домой. Если там похозяйничал кто-то… Короче действуйте по обстоятельствам. Если там засада — чтобы тут же был от вас хоть один выстрел. Сигнал. Понятно?
— Подставить хочешь? Сухим выбраться и свою шкуру спасти, Шуллер?
Сквозь редкие ветки было видно как бритоголовый приблизился вплотную к говорившему. Кстати в говорившем Яна узнала парня в кожаной куртке, который следил за ней — только сейчас он был в черном плаще. Бритоголовый зашипел ему в лицо:
— Послушай, ублюдок, ты не заговаривайся, понял? Ты что, забыл свое место, шестерка поганая? Все, я сказал — ты слышал. Мы с Сухарем остаемся, все остальные возвращаются в дом. Живо, суки!
Бритоголовый по кличке Шуллер остался с Сухарем стоять на месте, остальные покорно удалились. Шуллер повернулся к Сухарю:
— Ну, а ты что думаешь?
Сухарь помолчал.
— Я тебя спрашиваю или нет?
— Не ори, Шуллер. Надо сегодня же вечером брать те две хаты, которые мы уже вычислили и валить горком, пока нас не опередили — лишний день, это провал в игре. А мы тут бегаем по лесу за какими-то детьми.
— Эти дети, между прочим, изуродовали половину наших людей! — рявкнул Шуллер.
Сухарь пожал плечами.
— Я тебе давно говорил, что этих вечно пьяных ублюдков надо гнать. И предлагал вместо них привести своих людей — ты же не согласился? Так чего ты теперь хочешь?
— Это мы сейчас не обсуждаем. А что ты скажешь про то, что случилось час назад?
— Мне сразу не понравилась эта девчонка.
— Чем?
— Она не та, за кого себя выдает. Я это чувствую. Это профессионалка — ты видел как она откинула твою руку когда ты ее второй раз по морде съездил?
— Ну и что? Ты наверно тоже отбрыкиваешься когда тебя по морде бьют.
— Так ведь в том-то все и дело… — сказал Сухарь и замолчал.
— Ладно, пошли еще побродим по лесу, они должны быть где-то здесь. А вечероми надо ехать и брать те точки, которые нам назвал этот шкет.
— Он мог наврать так же как и девчонка.
— Он не наврал — одну из этих точек вычислил Серго со своими ребятами, так что все сходится. Если мы не свалим горком завтра — то горком свалит нас.
Шуллер и Сухарь удалились. Яна подождала еще минут пять, а затем наклонилась и пихнула ногой в бок Славика, который сидел на нижних ветках.
— Ну чего, слышал?
— Не.
— Ну я тебе потом расскажу. Черт, надо осмотреться, где тут проходит шоссейка? Если мы доберемся до шоссейки, то есть шанс выбраться.
— Я больше не могу бежать… — проныл Славик.
— А что с тобой такое?
— Мне надо дозу. У меня все тело болит, руки дрожат, ноги дрожат.
— Ничего, подрожишь немного. Давай слезай!
Они спустились с дерева и Яна еще раз прислушалась — шагов Шуллера и Сухаря не было слышно, а вдалеке действительно проехала машина.
— Так, ну-ка тихонько пошли в ту сторону. И не шуми!
Славик поплелся за Яной.
— Слушай, Наташка, а где ты научилась так драться?
— Как ты меня назвал? — удивилась Яна, — А, ну да, Наташка… Нет, меня зовут… ну, скажем, Дамкой.