Выбрать главу

Эдуард Аванесов, наш коллега, мастер спорта, знавший всех погибших, сказал нам: «Ребята, надо вам обязательно съездить на Боткинское. Там памятник постави­ли, достойный нашей команды». И мы поехали. Но не за тем, чтобы поглядеть на памятник — вратаря, в косом отчаянном прыжке дотягивающегося до мяча. Чтобы поклониться. Чтобы повспоминать и подумать. Об этих семнадцати, таких молодых, полных сил и надежд. О футболе, в котором они столько успели сделать, но еще больше обещали в будущем.

На Боткинском кладбище одуряюще, неистово пахнет цветами. Мы купили у входа белые лилии с таким же тяжелым, душным запахом. Почему-то не решились сами положить цветы у ног бронзового футболиста, словно бы чего-то постеснялись. Попросили служителя, и он поставил лилии в стеклянной банке с водой рядом с монументом.

Пусть постоят подольше.

II

Они были сильны, потому что были командой. И они были сильной командой — все, с кем нам доводилось говорить об этом, утверждали, что «Пахтакор»-79 вскоре реально мог претендовать на призовые места в высшей лиге чемпионата страны. При­ведем лишь несколько высказываний тренеров, работавших в этом клубе в разные годы.

Вячеслав Соловьев:

— Я считаю, что мне в моей тренерской жизни сильно повезло, когда я наткнул­ся на такую богатую жилу — целую плеяду молодых ребят, чрезвычайно способных и беззаветно влюбленных в футбол. Игра была главным в их жизни. Они хотели ут­вердить себя и верили, что только футбол поставит их на ноги. Это были простые, в чем-то наивные ребята со здоровым, незамутненным какими-то иными соображе­ниями честолюбием. Большинство из них вышли из сельской местности, из многодет­ных семей. Они были близки друг другу по воспитанию, по образованию, даже по характеру. К тренировкам относились добросовестно, как приучены были с детства относиться к любой работе. А игра им была в радость!

Ан, Федоров, Аширов, Баканов, Хадзипанагис — они и составили в мою бытность старшим тренером «Пахтакора» костяк команды. Они именно играли, а не делали тяжкую, нудную работу. На матчах я иногда забывал, что я тренер. Настолько ув­лекался их нестандартными и артистичными действиями на поле. Смотрел как зри­тель...

Они, кстати, очень быстро поняли свою силу не только в игре, но и в жизни, осознали, что многое могут решить сообща. И держались друг друга.

Ребята эти были настоящими друзьями, соратниками по игре. И еще, если не ошибаюсь, тогда в состав «Пахтакора» входили представители девяти национальностей: узбеки, русские, татарин, кореец, таджик... Это был, если можно так выразиться, фут­больный интернационал. Игроки все до единого были воспитаны в духе братской дружбы между народами и в духе подлинного советского патриотизма.

Олег Базилевич:

— Когда я принял команду и познакомился с игроками поближе, я убедился, что многие из них не раскрыли полностью своих возможностей. Потенциально более половины тогдашнего состава могло реально претендовать на места в сборной страны, а двое, кстати, уже и выступали в ней. Ни о ком из них я не могу сказать, что он был слаб, и вовсе не потому, что отдаю дань погибшим. Все или почти все эти ре­бята были выше средних стандартов игрока, а это очень редко бывает в одной команде.

Иштван Секеч:

— Вольно или невольно болельщики сравнивают нынешний «Пахтакор» с коман­дой образца 1979 года. И нам очень трудно выдержать это сравнение.

Итак, они были сильной командой. Но, разумеется, не только потому, что были во многом близки, а еще и потому, что многим друг от друга отличались.

Когда-то долго спорили о том, что перспективнее в футболе — сплоченный кол­лектив равных по уровню исполнителей или созвездие больших мастеров, которые играют как бы сами по себе, или, говоря по-актерски, тянут одеяло на себя. Теперь уже всем, кажется, стало ясно, что в большом футболе может побеждать только сыгранный ансамбль ярких игровых индивидуальностей. Нужно, стало быть, и то, и другое — и коллективная нацеленность на выигрыш, и мастерство каждого игрока в отдельности.

Так вот эти люди были все-таки разными. Игроками разными и людьми разными. И след в футболе, в памяти тех, что знал их в жизни, они оставили неодинаковый. Мы не сможем рассказать здесь обо всех семнадцати одинаково подробно, да, навер­ное, это и не нужно. Уважаем, ценим и помним команду, а говорить будем не о всех ее игроках.