— В таком случае,— сказал растроганно старый Клапзуб,— наше государство стало бы великой державой.
— Ну скажите, пан Клапзуб, разве так не лучше?
— А пусть их величество, пан король, скажут: не взяли бы они клапзубовцев в союзники?
— Подумайте, как обстояло бы дело, если бы вы с сыновьями вышли на футбольное поле защищать свою страну?
— Их английское величество, пан король, честь имею доложить: было бы сто тридцать два к нулю. А возможно, и побольше, черт бы побрал все резиновые камеры!
— Ну вот видите, милый Клапзуб,— вы прирожденный военный министр!
— Если военным орудием будет мяч… А иначе — сохрани бог. Лучше я стану капралом у одиннадцати Клапзубов.
— Гм, послушайте, пан Клапзуб, вы сами воспитали своих сыновей?
— Сам, их английское величество, пан король, и если эти ребята чего-то добились, то лишь потому, что кровь — не вода, происхождение сказывается и яблочко от яблони недалеко падает.
— Нас это весьма интересует по чисто личным соображениям. Когда начали поступать первые сведения о вашей команде и газеты наперебой сообщали подробности, однажды мы застали нашего сына, принца Уэльского, в глубокой задумчивости. На вопрос, что с ним, он ответил: «Король-отец, почему нет у меня десяти братьев, чтобы я мог составить команду, как Клапзубы?» Мы очень любим нашего сына, принца Уэльского, и с радостью выполняем каждое его желание. Я тотчас же пошел в покои Ее величества королевы, и, посоветовавшись, мы пришли к заключению, что это желание трудно выполнимо. А теперь я подумал: не могли бы вы взять принца Уэльского в свою команду?
Старый Клапзуб поднял голову и посмотрел в глаза английскому королю.
— Их английское величество, пан король, оставим честь в стороне. Наверное, это была бы действительно большая честь как для семьи Клапзуба, так и для английского принца, но не будем об этом говорить. Другой вопрос: как быть с ним? Мастерства мои сыновья добились огромной напряженной работой. Нынче нельзя выдвинуться, если не относиться к своему делу со всей серьезностью и ответственностью. Это относится к любому ремеслу под солнцем. Всякое дело требует большой работы. Мои ребята эту работу провели в футболе и сегодня всыпят вашим. И вдруг одного из них я должен буду исключить из игры, чтобы его место занял парнишка, который, простите, пан король, унаследовал только английские ворота!
— Не думайте, милый Клапзуб, что он какой-то недотепа. Наш сын очень любит спорт, и я только хочу, чтобы он прошел хорошую школу.
— Это другое дело, пан король. Если вопрос идет о его учении, то мы могли бы его взять. У нас нет никаких тайн. Но я поставлю свои условия.
— Какие?
— Во-первых, для футбола у него должна быть соответствующая фигура. Во-вторых, он должен жить в нашей семье так же, как любой из моих сыновей,— выполнять ту же работу, так же питаться и так же слушаться. С той минуты, как принц приедет к нам, он будет младшим Клапзубом, а принцем станет, когда уедет. Если все это для него приемлемо, можем взять его в команду как запасного.
— Ваши условия нам подходят, пан Клапзуб. Ударим по рукам.
Клапзуб повел глазом в угол, где сидел худощавый, подвижной юноша, окинул взглядом его высокую фигуру и вынул трубку изо рта. Фигура у принца Уэльского подходила для футбола, об остальном следовало договориться.
В перерыве старый Клапзуб ударил по рукам с английским королем, и, когда клапзубовцы выиграли игру, в раздевалке их ждал принц Уэльский как будущий запасной игрок.
Вечером в королевском дворце состоялся большой прием, и, когда Клапзубы и их запасной игрок прощались со двором, английский король подарил на память старому Клапзубу красивую трубку. Клапзуб немного растерялся, но, чтобы не остаться в долгу перед английским королем, вынул из кармана свою старую фарфоровую трубку с зеленой кисточкой и охотником, стреляющим в оленя.
— Их английское величество, пан король,— сказал он при этом с чувством полного достоинства,— мершанки у меня нет, но если эту вовремя прочищать, то она будет тянуть не хуже других. Лучше всего в ней горит кнастр, смешанный с крещенским,— в любой табачной лавке они есть.